Долговязый правовед замер в неестественной позе, будто перекошенный на левый бок. Глаза прикованы к Серёже, губы что-то неслышно шепчут. Вот он попятился, бросил взгляд на царский возок — и неожиданно пустился наутёк, оскальзываясь на своих ногах-ходулях. Стремянка со стуком полетела в сторону, задребезжало ведёрко, расплёскивая по мостовой огромную белую кляксу.
Позже, когда Серёжу подробно расспрашивали о трагических обстоятельствах этого дня, он так и не смог ответить, почему заорал во весь голос: «Держи! Стой, каналья!» и кинулся следом. В спину ему ввинтился свисток городового, ударили тревожные крики столпившихся обывателей, злобный визг конвойских жеребцов. От раскуроченной тумбы змеилась, разматываясь из кармана фальшивого мастерового, тонкая бечёвка, из тех, какой в лавках завязывают пакеты с покупками. Вот она размоталась до конца, натянулась, и…
Идея кислотного взрывателя очень проста. Разумеется, о его конструкции нельзя было прочитать в журнале «Нива», но ведь именно для этого и существуют товарищи по борьбе? Пачку тетрадных листков с подробным изложением всего, что касалось изготовления опасного устройства, неделю назад передал долговязому правоведу один из членов боевой группы.
В плоской жестяной коробочке, завёрнутые в хлопчатую вату, покоились две стеклянные трубочки со стеклянными же шариками на концах — творение неведомых финских стеклодувов. Один из шариков был сплошным, в другом было оставлено отверстие. Через это отверстие в трубочку следовало влить серную кислоту и тщательно запаять отверстие крышечкой из медной фольги.
Трубочки с кислотой и были главными элементами запалов. Для взрыва («детонации», как говорилось в приложенной к коробочке инструкции) достаточно было одного, но для надёжности рекомендовалось использовать оба.
На свет появились два куска свинца. «Чижик-пыжик» отлил их из старой вагонной пломбы — чтобы раздобыть её, пришлось вечером пробираться на запасные пути железнодорожной станции. Форма для отливки представляла собой толстый диск с отверстием посредине. Когда готовое изделие остыло, он проточил по внешней стороне желобок, а потом разрубил готовое изделие надвое. Сложил обе половинки вокруг запальной трубки, после чего аккуратно, чтобы не раздавить хрупкую штучку, обмотал проволокой и закрепил. Теперь свинцовая чушка охватывала трубочку, но не плотно, а с зазором — так, что могла свободно скользить по ней от одного шарика до другого.
Теперь, если уронить или хорошенько встряхнуть запал, свинцовый грузик раздавит тонкое стекло, и кислота попадёт на смесь бертолетовой соли с сахаром. Смесь воспламенится, инициируя крошечную порцию гремучей ртути, от которой предстояло сработать основному заряду — гремучему студню с камфарой.
Взрывчатую смесь, как и конструкцию самого запала, разработал один из членов боевой группы — изобретатель, инженер и превосходный химик. Правовед не знал его имени, правила конспирации чрезвычайно строги, но искренне восхищался товарищем, поставившим свой талант на службу борьбе с тиранией. Устройство было изначально разработано для того, чтобы бросать его рукой, как динамитную бомбочку-македонку, столь популярную на Балканах. На этот раз использовать его предстояло иным способом: рывком бечёвки сдёрнуть установленную внутри афишной тумбы бомбу. Упав наземь (к бомбе для верности были прикручены проволокой два кирпича), она неизбежно сработала бы от сильного удара.
Так и получилось. Натянувшаяся бечёвка сдёрнула свёрток с закреплённой на высоте пяти футов доски, и та грузно ударилась о набросанные внизу булыжники. От толчка свинцовый грузик раскрошил в стеклянную пыль шарик запала и…
Около пуда гремучего студня (бомбистам не требовалось швырять адскую машину, и они пустили в ход всю заготовленную взрывчатку) произвели эффект чрезвычайный — заряда такой силы не использовал ещё ни один из известных террористов, за исключением разве что Гая Фокса с его пороховым заговором. Взрывом в щепки разнесло многострадальную тумбу, расшвыряло толпу зевак и лейб-конвойцев, смяло, словно спичечный коробок под каблуком, царский возок и вырвало напоследок две секции чугунного парапета. Обломки досок, куски кирпича картечью хлестнули по толпе. С фасадов на несколько кварталов вокруг посыпались стёкла, и их весёлый звон смешивался с криками ужаса и боли тех, кто попал под этот смертоносный дождь.
«С.-Петербургские ведомости»
…августа 1878 года
…мученическая гибель Государя и Самодержца Всероссийского Александра Николаевича. Вместе с ним взрывом бомбы, заложенной террористами в афишную тумбу, насмерть побито восемнадцать человек, среди которых — казаки личного конвоя Государя, кучер государева возка, двое полицейских чинов и петербургские обыватели различного пола и возраста. Не менее тридцати человек покалечено, восьмерым причинили смерть осколки стёкол, разлетевшиеся в результате взрыва из окон окрестных домов. Двенадцать обывателей получили от этих стёкол раны и увечья, от чего двое позже преставились. Петербургский градоначальник генерал от кавалерии Трепов…