Только вот палубы чайных клиперов не придавливает тяжесть кургузых чёрных пушек. Женщина пригляделась — орудия развёрнуты по-походному и ничем вроде бы не угрожают белоснежной красавице «Луизе-Марии» с элегантными, почти гоночными обводами, сильно наклонёнными к корме мачтами и бессильно свисающим с кормового флагштока полотнищем — вертикальные чёрно-жёлто-красные полосы. «Луиза-Мария» больше походит на частную яхту, нежели на коммерческий пароход, и только широкие люки трюмов да грузовые тали, свисающие с нижних реев, выдавали истинное её предназначение.
Пассажирка изяществом не уступала судну — точёная фигурка, тонкое лицо дышит истинным, не показным или благоприобретённым, аристократизмом. Тонкие пальцы нервно тискают костяную рукоятку ненужного зонтика.
— Что за сюрприз, мсье Бувилль?
Капитан (судя по украшенной золотым шитьём фуражке, это действительно он) опустил большой, составленный из длинных медных трубок бинокль.
— Это русский военный клипер, мадам. Видите кормовой флаг? Косой голубой крест на белом полотнище. Русские, никаких сомнений.
— Что им от нас надо?
Голос звучал почти капризно — женщина не сомневалась в своём праве требовать отчёта. Чеканная формула «первый после Бога», похоже, была ей незнакома.
— Россия воюет с Англией, а мы, согласно судовым документам, следуем в Карачи. Это британский порт, мадам, а значит, русский клипер имеет право досмотреть наш груз.
— Но у нас… — женщина запнулась. — Они нас потопят?
— Ну что вы, мадам! — шкипер поднял перед собой ладони в успокоительном жесте. — Русские, конечно, варвары, но не до такой степени. В худшем случае они утопят пароход, а нас примут на борт. Но и это весьма сомнительно — «Луиза-Мария» превосходное судно, да и груз представляет немалую ценность. Полагаю, они конфискуют и то и другое. Впрочем, скоро мы всё узнаем…
К «Луизе-Марии» летела, подгоняемая ударами вёсел, шлюпка. До собеседников доносилось зычное уханье шлюпочного старшины: «Два-а-а — раз! Два-а-а — раз!» За спиной рулевого весело трепетал на ветру флажок — уменьшенная копия того, что украшал корму военного корабля.
— Но ведь мы идём под флагом королевства Бельгия!
— Неважно, мадам. Согласно международным законам русские имеют право на подобные действия.
— А это? — она кивнула на небольшую бронзовую пушчонку на деревянном лафете, одиноко стоящую на полуюте. — Мы могли бы…
Капитан испуганно замахал руками:
— Даже и не думайте, мадам! Стоит выпалить из этой клистирной трубки один-единственный раз — и командир клипера получит законное право открыть огонь. Его шестидюймовки пустят нас на дно за четверть часа!
Женщина едва заметно скривилась — было видно, что её коробит столь явная демонстрация трусости и нерешительности.
— Так вы уверены, что в случае сдачи нам ничто не грозит?
— Разве что некоторый дискомфорт, мадам. На военных судах довольно тесно. Вряд ли они смогут выделить вам достойные апартаменты.
Женщина вздохнула.
— «Луиза-Мария» — любимое судно моего покойного супруга. Он позаботился о том, чтобы оборудовать на её борту подходящее помещение для себя… для нас.
— Будем надеяться, русские её пощадят.
Унтер-офицер — усатый детина с нашивками артиллерийского кондуктора на рукаве форменки — поддел лезвием топора крышку ящика, прочного, основательного, обитого от сырости кожей, и с натугой отодрал прочь. Барон осторожно, стараясь не испачкать мундир, извлёк винтовку. Латунная затворная коробка, длинный гранёный ствол, характерная скоба для перезарядки. Всё — в густом слое оружейного сала.
— Винтовки Пибоди-Мартини, — прокомментировал он. — По шесть штук в ящике — недурно, недурно. Всего, значит, выходит две с половиной тысячи. Английская работа?
— Бельгийская, из Льежа, — равнодушно отозвался шкипер-бельгиец. — Фрахт британского военного ведомства.
— Патроны?
— В соседнем трюме. Там же — амуниция и тюки с военной формой. Ещё тридцать два ящика с револьверами. Английские, фирмы «Веблей и сыновья».
— Солидно… — присвистнул Греве. — Порт назначения — Карачи?
Кивок.
— Полторы тысячи новеньких винтовок для индийских колониальных частей… Любопытно, чего англичане опасаются больше — нового восстания сипаев или казачков генерала Гурко?
— Мне не докладывают, — буркнул шкипер. — Моё дело — доставить, сдать груз. Фрахт есть фрахт, а политикой пусть занимаются другие.
— Что ж, так и запишем: военная контрабанда в чистом виде. Приходи кума любоваться!