Пассажирка изяществом не уступала судну – точёная фигурка, тонкое лицо дышит истинным, не показным или благоприобретённым, аристократизмом. Тонкие пальцы нервно тискают костяную рукоятку ненужного зонтика.
– Что за сюрприз, мсье Бувилль?
Капитан (судя по украшенной золотым шитьём фуражке, это действительно он) опустил большой, составленный из длинных медных трубок бинокль.
– Это русский военный клипер, мадам. Видите кормовой флаг? Косой голубой крест на белом полотнище. Русские, никаких сомнений.
– Что им от нас надо?
Голос звучал почти капризно – женщина не сомневалась в своём праве требовать отчёта. Чеканная формула «Первый после Бога», похоже, была ей незнакома.
– Россия воюет с Англией, а мы, согласно судовым документам, следуем в Карачи. Это британский порт, мадам, а значит, русский клипер имеет право досмотреть наш груз.
– Но у нас… – женщина запнулась. – Они нас потопят?
– Ну что вы, мадам! – шкипер поднял перед собой ладони в успокоительном жесте. – Русские, конечно, варвары, но не до такой степени. В худшем случае, они утопят пароход, а нас примут на борт. Но и это весьма сомнительно – «Луиза-Мария» превосходное судно, да и груз представляет немалую ценность. Полагаю, они конфискуют и то и другое. Впрочем, скоро мы всё узнаем…
К «Луизе-Марии» летела, подгоняемая ударами вёсел, шлюпка. До собеседников доносилось зычное уханье шлюпочного старшины: «Два-а-а – раз! Два-а-а – раз!» За спиной рулевого весело трепетал на ветру флажок – уменьшенная копия того, что украшал корму военного корабля.
– Но ведь мы идём под флагом королевства Бельгия!
– Неважно, мадам. Согласно международным законам русские имеют право на подобные действия.
– А это? – она кивнула на небольшую бронзовую пушчонку на деревянном лафете, одиноко стоящую на полуюте. – Мы могли бы…
Капитан испуганно замахал руками.
– Даже и не думайте, мадам! Стоит выпалить из этой клистирной трубки один-единственный раз – и командир клипера получит законное право открыть огонь. Его шестидюймовки пустят нас на дно за четверть часа!
Женщина едва заметно скривилась – было видно, что её коробит столь явная демонстрация трусости и нерешительности.
– Так вы уверены, что в случае сдачи нам ничто не грозит?
– Разве что, некоторый дискомфорт, мадам. На военных судах довольно тесно. Вряд ли они смогут выделить вам достойные апартаменты.
Женщина вздохнула.
– «Луиза-Мария» – любимое судно моего покойного супруга. Он позаботился о том, чтобы оборудовать на её борту подходящее помещение для себя… для нас.
– Будем надеяться, русские её пощадят.
Унтер-офицер – усатый детина с нашивками артиллерийского кондуктора на рукаве форменки – поддел лезвием топора крышку ящика, прочного, основательного, обитого от сырости кожей, и с натугой отодрал прочь. Барон осторожно, стараясь не испачкать мундир, извлёк винтовку. Латунная затворная коробка, длинный гранёный ствол, характерная скоба для перезарядки. Всё – в густом слое оружейного сала.
– Винтовки Пибоди-Мартини. – прокомментировал он. – По шесть штук в ящике – недурно, недурно. Всего, значит, выходит две с половиной тысячи. Английская работа?
– Бельгийская, из Льежа. – равнодушно отозвался шкипер-бельгиец. – Фрахт британского военного ведомства.
– Патроны?
– В соседнем трюме. Там же – амуниция и тюки с военной формой. Ещё тридцать два ящика с револьверами. Английские, фирмы «Веблей и сыновья».
– Солидно… – присвистнул Греве. – Порт назначения – Карачи? Кивок.
– Полторы тысячи новеньких винтовой для индийских колониальных частей… Любопытно, чего англичане опасаются больше – нового восстания сипаев, или казачков генерала Гурко?
– Мне не докладывают. – буркнул шкипер. – Моё дело – доставить, сдать груз. Фрахт есть фрахт, а политикой пусть занимаются другие.
– Что ж, так и запишем: военная контрабанда в чистом виде. Приходи, кума, любоваться!
Последние слова он произнёс по-русски. Бельгиец озадаченно покосился на барона.
– Что ж, мсье…э-э-э?..
– Капитан Бувилль к вашим услугам.
– Что ж, мсье Бувилль, это всё. Судовые документы я забираю. – он похлопал по папке, зажатой под мышкой. – Вы тоже отправитесь со мной на «Крейсер». А пока, отдайте распоряжение помощнику, пусть готовится принять призовую партию.