— Самое интересное, — сказал он наконец, — что мне даже не хочется над вами смеяться. Хотя бы потому, что я видел Лудо собственными глазами. Правда, давно.
Следователь с инквизитором переглянулись.
— Лудо был здесь?
— В этом самом кабинете. Он сидел в том самом кресле, где вы, Фигаро, сидите сейчас. Лудо приехал на Хлябь, заявился сюда, попил чаю с шерифом, угостил меня сигарой — великолепной сигарой, надо сказать — сделал ручкой, и ушел. Просто поставил в известность, что, мол, я, Луи де Фрикассо, прибыл к вам в гости. Без документов, без всяких разрешений — можете себе представить? В тот день даже не было поезда. Откуда он свалился — лишь Эфир ведает.
— Он что-нибудь говорил?
— Говорил. Сказал, что поработает тут немного, и, если что, искать его на Белой Вершине. Вот и все, собственно.
— Белая Вершина? Это где?
— Хотел бы я знать. — Шериф усмехнулся. — Но, видите, я от вас ничего не скрываю. Если вы ищете Лудо — удачи. Я мешать не буду. Но и не стану врать, что могу чем-то вам помочь.
Фигаро наморщил лоб.
— Минуточку. А как Лудо выглядел? Ну, какие-нибудь особые приметы?
— Приметы? — Сандерс пожал плечами. — Да какие приметы: высокий, худой, белобрысый. Лицо — без особых примет. Глаза зеленые. На вид лет, эдак, двадцать. Одет был легко, я бы даже сказал — очень легко: белое пальто, офицерские сапоги, перчатки — тоже белые… А, и на голове такой дурацкий беретик в клеточку.
«Наплюйте — прошелестел в голове следователя голос Артура, — Лудо обожал менять внешность. Морфил как доппельгангер; утром он мог быть стариком, а вечером — юной девицей. Так что приметы вам ничего не дадут… Хотя странно: этот шериф, похоже, описал как раз настоящий облик Фрикассо»
— Ладно, — сказал, наконец, Фигаро, — спасибо, шериф. Вы… очень меня обнадежили. Постараюсь сделать все возможное, чтобы, в свою очередь, помочь вам.
— Кстати, о помощи, — Сандерс хлопнул в ладоши, — вас же нужно будет устроить. Ну, там, поселить, поставить на довольствие как госслужащих, и все такое. Смотрите: у меня есть два первых зама — Леон Шнайдер и Александр Штаплер. Вот они-то вам и расскажут о наших болях и горестях. А заодно и обеспечат всем необходимым. Шнайдер больше по хозяйственной части, а Штаплер — по колдовской… короче, сами разберетесь. Я сейчас крутану телеграммку Алексу, он вас примет, а заодно вызовет Леона…
Александр Штаплер — низенький старичок в необъятной шубе и меховых сапогах, постоянно мерз. Он сидел возле камина, то и дело вороша угли, хлопал себя по бокам руками (у Штаплера были красивые тонкие пальцы пианиста), притопывал ногами и вообще всячески показывал, что температура в помещении далека от комфортной для него. На нем висело, минимум, два кондиционирующих заклятья настроенных на обогрев и Фигаро недоумевал, как первый зам Сандерса до сих пор не свалился от теплового удара.
— Значит так, — Шатплер аккуратно поправил ладную пушистую бородку, — поселить вас не проблема. Будете жить в отдельном доме у Двойного холма. Просторно, тепло, ну а об уюте вы уж как-нибудь сами позаботитесь. Пайка в общей столовой у вас тоже будет — три раза в день, но я бы там харчеваться не стал. Здесь есть куча лавок, где торгуют всевозможной едой и мой вам совет: закупайтесь и готовьте самостоятельно. Живее будете. И ешьте больше зелени, особенно лука. А то заработаете цингу и еще Эфир весть что. А так, ежели вы куховарить горазды, то проблем у вас не будет. Калуга, белуга, осетрина, стерлядь, икра от них — по рыбе, в общем, задолбаюсь я вам перечислять. Оленина, медвежатина, дичь без счету, кабанов часто валят… в общем, не пропадете.
Фигаро сглотнул слюну. Он вдруг понял, что уже почти месяц питается тем, что тетушка Марта, благослови ее Святый Эфир, презрительно называла «железнодорожной едой». Образ медленно вращающегося на вертеле кабана в один миг вытеснил из головы следователя всяких там Демонов, Лудо де Фрикассо и прочую малозначимую чушь.
— А фрукты? — Более практичного Френна, похоже, больше волновал вопрос здорового питания. — Овощи там всякие?
— Вот с этим, господа, у нас, к превеликому сожалению, перебои. — Леон Шнайдер, коренастый мужичок в забавной шапке — нечто среднее между кепкой и ушанкой — и объёмистом ватнике улыбнулся в усы. — Но вы особо не переживайте. Если с колдунами снюхаетесь, то будет вам зелень. В изобилии; колдуны все это дело где-то у себя растят. Для личного, так сказать, употребления. Но могут и поделиться — деньги есть деньги.
Шнайдеру было лет сорок. Полный, румяный, эдакий неунывающий Колобок-хозяйственник с расширенными полномочиями, он казался архетипическим образцом северного характера, где на меланхолии и прочие рефлексии просто не оставалось времени. От Шнайдера пёр такой напор жизнеутверждающей энергии, что его, надо полагать, шарахались даже местные медведи.