Фигаро и Френн переглянулсь. Следователь пожал плечами, и они вместе пожали протянутую руку. Со стороны они, должно быть, выглядели как трио мушкетёров клянущихся, во что бы то ни стало, стоять до конца, но не сдать ни пяди, и далее по тексту.
— Итак! — Главный механик, наконец, выпрямился. Его обветренное до красноты лицо украшали пышные усы, но… Было видно, что Пьеро изо всех сил старается ухаживать за ними (усы носили следы помады), но безуспешно: оба уса хищно топорщились каким-то дикими половыми щётками. — Итак! Вижу, что на вас тоже напали эти чёртовы «снеговики»! Но, скажите на милость, как вам удалось от них отбиться?!
— Ну, пара ледяных элементалей не такая уж и беда, — осторожно ответил Френн, — особенно с учётом того, что мы оба колдуны. Я, к примеру…
— …старший инквизитор Френн, а это, стало быть, старший же следователь ДДД Фигаро. Знаю, известили. Очень рад, господа, очень рад! Но вы уверены, что элементалей было всего два?
— Да. — Не моргнув глазом соврал Френн. — А что?
— Да то, что с самого утра эти твари атакуют исключительно стаями не менее десятка. И всё по дороге, по дороге, чтоб её козлы драли, всё по технике! Блокировать, значит, нас решили. В Кальдере. Ха! Но, — он погрустнел, — опасность на самом деле существует. Дирижабли давно не летают, так что дорога — единственный маршрут на Хлябь.
— Обеспечение?
— Пф-ф-ф! Обеспечение! Да мы сами кого хочешь обеспечим! Еды у нас горы. Воды — хоть утопись. Но нарушена логистика: мы ничего не можем отправлять на Хлябь, а оттуда ничего не могут прислать к нам. Горючее. Смазочные материалы. Понимаете? И как мы будем отправлять руду?
— Белые отряды…
— Гвардейцы, конечно, займутся нашей проблемой. И решат её, уж поверьте. Но! Я могу не глядя поставить мой любимый золотой зуб на то, что к тому времени, когда Гвардия прибудет чтобы заняться патрулированием дороги, проклятые «снеговики» оттуда уже смоются и станут наседать на нас в другом месте. Они, с-с-с-с-скоты, умные стали! Прямо непривычно умные. Что-то тут нечисто, помяните моё слово. Пахнет, так сказать, чёрным колдовством, тьфу-тьфу, отведи Горний Эфир!
— Но «Шипастые Дубины»…
— Да, да, господин Фигаро, «Дубины» и великолепная леди Анна, разумеется, защищают Кальдеру. Но — Кальдеру! Если отряд Анны Гром отправится расчищать дорогу, то в Кальдере останется десятка два гвардейцев. И что сделают «снеговики», я вас спрашиваю? Правильно — ринутся сюда! Потому что поумнели, с-с-с-с-сукины дети… Но простите, ради всего святого, я тут держу вас на холоде, а у меня в каптёрке одного инквизитора и одного следователя Департамента уже дожидается прекрасная дама! Которая, если узнает, что я немедленно… Нет! Не-ме-длен-н-н-н-но!! Не доставил вас к ней! Оторвёт мне… М-м-м-м… Ну, допустим, голову. Поэтому, прошу вас, следуйте за мной… Эй, — он повернулся и дёрнул за рукав одного из медиков, как этот болезный? Жить будет?
— Будет, будет, — отмахнулся медик, — ещё вас, Жюль, переживёт и на могиле станцует! Просто слегка одурел от транквилизаторов. Сейчас отправим его на койку, и черед неделю уже будет за баранкой.
— Через неделю… — Механик тоскливо поглядел куда-то вдаль. — Хорошо бы через неделю разогнали всю эту падаль снежную… Мне тогда каждый шофёр и каждый механик понадобится… а, ладно, чего это я наперёд… За мной, господа! Тут до лифта недалеко.
— До лифта? — Переспросил Фигаро. — До какого ещё лифта? Шахтного? Мы поедем вниз? — После недавних приключений в пещере следователю ужасно не хотелось опять лезть под землю.
— Зачем это — вниз? — Пьеро широко распахнул глаза, захлопав пушистыми ресницами. — Вовсе не вниз. Вон туда.
С этими словами механик ткнул пальцем куда-то вперёд и вверх. Следователь машинально посмотрел в том направлении, но особенного ничего не увидел: деревья, сизый дымок вьющийся над палатками из брезентовых крыш которых торчали закопчённые трубы буржуек, низкое серое небо…
Стоп. Серое?
Тут, наконец, мозг сделал головокружительный кульбит, и картинка, которую глаза уже некоторое время пытались до него донести, выскочила на передний план, обретя смысл и целостность.
Там, где заканчивалась парковочная площадка, росла жиденькая полоска деревьев, за которой смутно угадывались стены складских корпусов, бетонный забор из прямоугольных плит и какие-то трубы в подранной белой теплоизоляции, волочившиеся по эстакадам, а прямо там, за всем этим, вверх вздымалась огромная серая стена.
Прямо посреди леса, цеплявшегося за невысокие горы, из земли вырывалась скала, похожая на застывшую волну какого-то невероятного цунами. Она поднималась так высоко, что приходилось задирать голову, чтобы увидеть верхнюю её кромку, а как далеко скала тянулась по обе стороны той площадки, на которой сейчас стоял Фигаро, сказать было совершенно невозможно: влево и вправо серый каменный вал простирался, казалось бесконечно, исчезая за деревьями.