— Собаку? Да ведь если вы её на ночь не загоните, она у вас в мороженое на палочке превратится!
— А, понял. — Механик тихо засмеялся. — Ну, давайте, чтоб здоровье не подводило… Ух-х-х-х, хороша! Молодец, дедка запечный, уважу; завтра петуха ему отдадим за такое дело… Нет, Фигаро, вы не правы. Точнее, не совсем правы: тепло у нас бывает, только недолго. К осени налетают ветры, и идёт снег — ух и снежище! Иногда неделю метёт, иногда дней десять. Мы это время называем «белыми выходными», потому как в такой буран не поработаешь. Поэтому готовимся заранее: еды побольше, водки, дрова, и сидим себе на печи, истории рассказываем, лопаем, да отсыпаемся. А как снег заканчивается, то и начинается оттепель, и длится почти два месяца. Иногда всё, что навалило, до голой земли растаять успевает. Без шапок ходим, капель с крыш слушаем! Весна такая у нас. Или весенняя осень — называйте как хотите.
— Интересно! — Восхитился Френн. — А я-то думал, что Хлябь это снег, мороз…
-…зэки с топорами, и Белая Гвардия, что шишиг по лесу гоняет. Знаю, знаю. Все так думают. И иногда думаю: а, может, и пусть себе думают. Нам тут и без оравы с Большой Земли не скучно. Механики, разве что, или, вот, колдуны — те пусть приезжают, им всегда рады. А ротозеи всякие пусть себе в Столице сидят.
— Да я заметил, что не скучно. Кстати, а откуда у вас тут столько спиртного? Только не говорите, что абсолютно всё с Большой Земли везут, вот не поверю я, что сюда составы со спиртом гоняют!
— Во-первых, уважаемый инквизитор, составы со спиртом тоже на Хлябь гоняют. Потому что выгодно. Края здесь у нас холодные, народ работящий, так что водка на Хляби, можно сказать, продукт номер один. Да только спирт привозной он — фу! Мы-то его, конечно, очищаем и всё такое, но толку с того не особо много. Этот спирт, по сути, ширпотреб; его алхимики на зелья пускают, мы, механики, для охлаждения используем — да-да, даже при наших морозах кое-какие устройства охлаждать нужно, в основном, в шахтах. Поэтому заказываем мы, помимо спирта обычного, ещё и спирт самого высокого качества. И вот он уже идёт на всякое-разное: и на водку, и на настойки, да и просто в стакан. Потом пиво — пиво у нас страсть как любят варить, и пивовары наши как нигде хороши. Да, хмель, солод и ячмень везут, понятное дело, зато вода — наша, местная. Вот есть, например, у нас пиво такое, называется «Талый склон», так для него воду берут знаете откуда? Топят лёд, что в самых глубоких шахтах иногда целыми пластами лежит. Лёд тот, как алхимики утверждают, колдовские качества имеет, и пиво что на воде из того льда сварено на человеческий организм самое благотворное влияние оказывает, во как! Идём дальше: колдуны в Белом логе, как вы знаете, выращивают всякие растения в теплицах: лук, картошку, морковку, но есть и деревья. Более того, — Пьеро понизил голос, — говорят, что выводят они там новые виды растений. Колдовством! Наши, кого в Лог допускают дальше, чем три фута за ворота, рассказывали, что есть там яблоки, груши, сливы и даже вишни, что вот просто так в снегу растут! А я думаю: ничего удивительного. Приспособились же клёны да ясени к морозам нашим. Значит, можно такое уделать и с вишней, почему нет? Вот помяните мои слова: через три-четыре года будут и на Хляби яблони цвести!.. Но я отвлёкся, пардон-с… Ближе, ближе стакан, Фигаро, у меня ж руки, а не телескопы!.. Да, вот так… Ф-ф-ф-ф-ф-фу-у-у-у-ух! Пробирает аж до самых пяток!.. Так вот: где фрукты, там и спирт, господа, сами понимаете. Гонят колдуны из яблок, вишен и другой всякой фруктины, что у них растёт, и спирту того становится год от года больше. Значит, эксперименты идут успешно, хе-хе! Спирт, кстати, высочайшего качества, хотя, скотина, и дорогой. Это вам, вместе с пивом, во-вторых. Ну и алхимики наши — куда ж без них. Они научились каким-то макаром спирт из древесных стружек гнать. Да только то мерзость мерзостью, а не спирт, хотя алхимических дел мастера всё обещают сделать его неотличимым от самогонки и совершенно безопасным… Тс-с-с-с! Слышите?
Механик резко замолчал, приложив палец к губам, и прижался ухом к стеклу. Фигаро с Френном тоже навострили уши, но по-своему, по-колдовски: раскинули в эфире тонкую чувствительную сеть, точно два паука мгновенно сплётшие паутину и замершие в ожидании в самом её центре.
И верно: точно невидимые коготки скреблись в стены дома, искря и переливаясь там, где их встречали старые наговоры, накрепко въевшиеся в деревянные срубы. Тонкие-тонкие пальчики… но острые, как бритва. Как сытый кот, лениво наблюдающий за мышью, может в один миг превратиться в вихрь когтей, мгновенно убивающий зазевавшегося грызуна даже не с голодухи, а просто забавы для, так и в силе, что царапала брёвна стен, таилась скрытая угроза, холодная, смертельная, но невидимая с первого взгляда опасность.