— Для этого мы и стоим на страже условных мировых границ, мой друг. — Следователь похлопал заметно побледневшего инквизитора по плечу. — И именно поэтому демонология никогда не поощрялась, а зачастую и преследовалась. В нашем мире и без того достаточно Других самого паскудного толку, так зачем, скажите на милость, призывать тварей ещё паскуднее из-за его пределов?
— Вы забываете что я и сам, как бы, демонолог. — Френн поджал губы, очевидно, вспомнив, к какой именно конторе он принадлежит и что сие означает. — Про демонов знаю немало. Но не всё. Всё, я думаю, не знает даже Мерлин… не знал, в смысле. Но вот эти ваши Лишённые Тел… Это что-то уж совсем. Из ряда вон.
— А хотите ещё историю расскажу? — Дедок оживился, потирая ладонью о ладонь. — Это ещё что! Вот, помню, пошли как-то двое Краевых Обходчиков в дозор…
— Хва-а-а-а-атит! — завопил Френн, вцепившись в волосы руками. — Довольно с меня историй! Я сейчас никуда не поеду — что в танке, что без оного. Вы думаете, меня сложно напугать? Ха! Как бы ни так! Да, морду кирпичом я делать умею хорошо, спорить не стану. Но риски постоянно просчитываю и загодя готовлюсь к максимальному количеству неприятностей. А как тут подготовишься, если… Э-э-эх! — Инквизитор хватил кулаком об стол. — Так, любезный, вас как зовут-то вообще?
— Трофим. — Старичок с готовностью протянул руку. — Трофим Красный, механик-шахтёр. По гидравлике, значит, специализируюсь. Также разбираюсь в моторах, но моторист из меня не ахти какой, зато…
— Так вот, Трофим, — Френн дрожащей рукой смахнул со лба крупные капли пота, — принеси-ка нам водки. И если великолепная госпожа Анна будет возражать, то шли её к лешему. Или лучше к нам. Скажи, сам Старший Инквизитор Френн потребовал. Для опытов и подготовки боевых декоктов. Ясно?
— Да чего ж тут не ясно-то? — Трофим сделал загадочное лицо, и таинственно причмокнул губами. — Приказ инквизиции он приказ и есть. Ослушаться не могу никак! — Он лихо взял под козырёк, что при отсутствии головного убора выглядело презабавно. — Из закуси, вот только, колбаса и солонина остались. Пойдёт?
Колбаса была хороша: нежирная, нежная, ароматная, с зёрнышками чёрного перца, тонкими пёрышками розмарина, тонкой, почти прозрачной корочкой, она таяла во рту, прекрасно дополняя вкус удивительного напитка, что приволок из неведомых закромов собой механик Трофим.
По словам механика это была водка, но за прозрачным стеклом бутыли, в жидкости янтарного цвета плавали молодые еловые веточки. Да и пахло всё это дело ядрёно-еловым духом, точно свежий сосновый сруб.
А вот на Френна экзотичность напитка не произвела ни малейшего впечатления. Инквизитор плеснул себе в кружку, выдохнул, проглотил, закусил и с наслаждением закрыл глаза.
— Еловка. Надо же. Лет двадцать не пил. — Френн облизнулся. — Эх, хороша! С мухомором?
— Буквально две шляпки на бутылку. — Старичок махнул рукой. — Сущая безделица; так, чтобы кровь лучше гоняло. А я вижу, сударь инквизитор уже такое добро пивали?
— Было дело. — «Сударь инквизитор» налил себе ещё и, подперев рукой подбородок, зажмурился. — На зимних учениях Ударного Отряда. Мы тогда у местных охотников в тайге эту самую еловку выменивали и ею ночами грелись. Бодрит, заснуть не даёт, а запах! М-м-м-м!
— Стоп, стоп, подождите, Френн! В какой тайге? У каких ещё охотников? Я думал, Ударный Отряд тренируют…
-…в восточных степях, знаю. И это правда. Но тренировочных полигонов у «ударников» по всему Королевству полно. Все, понятное дело, секретные, да только местные всё равно в курсе. Вот, к примеру, в тайге нам мясо носили, еловку эту самую, мясо, ну а мы местным жителям колдовали на всякую пользу. Мы ж колдуны, а колдун везде себе пропитание найдёт. Пули заговорённые, амулеты, карабины заклятые — много чего делали. Да и охотники тамошние в долгу не оставались. Вы пейте, Фигаро, пейте. Эта еловка уж очень для здоровья штука полезная, а уж от нервов как помогает! Как раз для вас напиток.
— С чего вы взяли, что мне нужно от нервов?
— А вы скажете, что не нужно?
Следователь молча налил себе в кружку густо пахнущей жидкости из бутылки, выпил и принялся жевать колбасу.
— Недурно, — сказал он, наконец, — даже весьма. Только к запаху привыкнуть надо. Но так-то в целом… Жизнь налаживается, господа.
— Трусите, Фигаро? Только честно?
— Пф-ф-ф, конечно. Я же не инквизитор из Ударного Отряда.
— Бросьте, — Френн с усмешкой махнул рукой, — вот не надо только делать из меня сержанта Кувалду. Первое правило «ударника»: если ты не боишься — ты уже труп. Страх это поводырь. Да, зачастую, глупый и растерянный, но в наших силах заставить его работать на пользу, а не наоборот. В Ударном Отряде этому учат. А вот храбрость — болезнь. Тяжело протекающая и, как правило, с летальным исходом. Так что, Фигаро, запомните: «герой» у нас, «ударников», слово ругательное. «Стать героем» на жаргоне Отряда означает преставиться. Вот так-то. Так что пейте, пейте. Вам от нервов надо… А куда, кстати, пропал наш очаровательный собеседник? Не то чтобы я скучал по его жизнеутверждающим рассказам, но всё же.