По броне бурава, высекая искры, ударили силовые лезвия Другой, и Анна с ужасом увидела, насколько глубокие борозды оставили они в металле.
«Сейчас она их вскроет как устрицу»
— Госпожа Шпицберген, — Анна старалась, чтобы её голос звучал спокойно, но у неё, конечно же, ни черта не получилось, и она сорвалась на крик, — если мы сейчас не…
— Хорошо. — Хозяйка оружейной лавки отбросила волосы с лица и решительно взвела курок — клац! — Говорите, где эта тварь. Будь что будет — стреляю по вашей команде… Дьявол, а эти двое ещё более безумны, чем я думала. Но лихие черти, ничего не скажешь… Анна?
«Стреляю по вашей команде»
Анна вдруг поняла, что просто не может открыть рта.
«Если Фриц промахнётся, если пуля не попадёт в цель… Второй попытки уже будет. Промах — и на этом всё закончится. Всё будет зря: смерть Рюма, палец Пьера, колдовство Гремма, за которое тот непонятно как будет расплачиваться с Тем, кого ему пришлось призвать, пуля. Гидра нас убьёт. Но я не могу просто умереть со спокойным осознанием, что мы сделали всё, что могли. Потому что если мы погибнем, то, значит, сделали не всё»
Но как? Что ЕЩЁ можно было…
«Тут ведь дело в чём, — сонно пробурчал знакомый голосок в её голове, — про пулю, ты, стало быть, вспомнила. Ну и взяла рецепт из книги Элиота Свонна «Некромантия и всё, что мы взяли из неё в повседневность». Молодец, хвалю. Но ведь были и другие книги»
«Я не понимаю, о чём ты…»
Но она понимала. На самом деле она вдруг очень хорошо поняла, о чём говорил голосок.
…Анна любила библиотечные залы Академии, бесконечные ряды книг, громоздящиеся на полках, что анфиладами уходили куда-то в пахнущую бумажной пылью темноту, мягкие ковровые дорожки под ногами, полностью скрадывавшие звуки шагов, маленькие уютные столики для чтения с их неизменными лампами, прикрытыми пузатыми зелёными абажурами и пустоту. Здесь невозможно было столкнуться с другими посетителями, хотя библиотека никогда не пустовала; тут работали колдуны с десятков кафедр, шныряли студенты, корпели над древними фолиантами историки, но никто из них не пересекался друг с другом (разве они перешагивали порог библиотеки вместе). Как? «Академия», махали руками все, давным-давно привыкнув к местным странностям. С их точки зрения, библиотека была ничуть не удивительнее, чем бесконечное количество коридоров и кафедр, уводивших в неизведанные глубины АДН (там, согласно многочисленным студенческим легендам, таились жуткие чудовища, секретные лаборатории и жил ужасный Песочный Человек).
Анну нимало не смущало, что книги в некоторых залах библиотеки были посвящены прикладной некромантии, демонологии, а то и чёрному оккультизму. В конце концов, где ещё, как не в Академии хранить подобные труды, спасённые в своё время от разгневанных толп, инквизиторов и прочих блюстителей нравственной чистоты? К тому же, рассуждала она, скорее всего, многие из этих книг — просто макулатура, написанная дилетантами-экспериментаторами, и наверняка хранятся здесь лишь как букинистические диковинки.
Анна, однако, была бы очень удивлена, узнай она, что библиотека совершенно свободно пускала её в такие секции, куда даже некоторым магистрам был заказан вход, не говоря уже о студентах начальных курсов. «Простите, но этот зал библиотеки для вас закрыт, попытка доступа записана», говорил в таких случаях тихий вкрадчивый голос, и студент, пожимая плечами, шёл дальше по своим делам, обычно более не пытаясь проникнуть за запертые двери (да это было бы и невозможно). Перед Анной распахивались все двери без исключения, но она не знала, что это аномалия, странность и вообще ненормально. Ей просто некому было об этом рассказать, тихой студентке учившейся на твёрдое «хорошо» и постоянно срезавшейся на зачётах по квазиматематике, а она, в свою очередь, начитавшись «Мира Нижнего и Верхнего», «Necromundum Lux» или чего похлеще, не пыталась вызвать Голодную Тень из Внешней Бездны, поднять некрота, и тому подобное.
Как-то раз ей в руки попалась тонкая — всего-то страниц сто — книга с малообещающим названием «Дневник о Путешествии Квинта Салливана». Стоя у стеллажа, Анна быстро пролистала первые несколько страниц… и уже не смогла остановиться.
Квинт Салливан, как следовало из текста, был псиоником, но не врождённым, а просто талантливым колдуном, знающим несколько, как он сам выражался «преполезнейших формул, что не раз помогали мне, спасая от петли, топора, а то и просто от бедственного положения, когда карманах моих свистел ветер». Тут же, на страницах своей короткой рукописи, колдун записал с десяток весьма двусмысленных заклятий, и Анна лишь качала головой, вчитываясь в строки формул и водя пальцем вдоль силовых линий колдовских эфирных «каркасов». Конечно же, она решила, что книга попала в библиотеку по ошибке — ну не могли подобные материалы лежать в свободном доступе! — однако никому о «Дневнике о Путешествии…» не сообщила. Более того: девушка тщательно переписала некоторые заклятья, для которых не нужно было специальных знаний и дополнительных сложных компонентов в свою записную книжку.