— Вы собираетесь зашвырнуть любезную Анну Гром в эфирную дыру невообразимой силы и посмотреть, что получится? — Инквизитор чуть приподнял бровь и аккуратно пригладил волосы, растрепавшиеся под шлемофоном защитного комбинезона. — Вы маньяк. Вам об этом говорили?
— Да постоянно. — Артур махнул рукой. — Даже чаще, чем вы думаете. Вон, Фигаро мне то же самое постоянно твердит; я уже устал спорить, объясняя ему, чем маниакальные состояния отличаются от рискованных экспериментов. Однако же до вершины горы ещё надо доехать. А это, уверен, будет сопряжено с определёнными трудностями.
— Почему? Вы думаете волколаки и спрайты…
— Конечно, они будут сопротивляться. Расщеплённое сознание обычно сильнее всего противится самому себе, особенно своему объединению. Помните, Фигаро, историю барона Оберна из замка Шератон? А там был всего-то случай классического вытеснения с замещением помноженный на дилетантски склёпанную филактерию. Здесь же… Короче, я думаю, что все оборотни со спрайтами будут дружно пытаться нас угробить.
— Но они же угробят и Анну Гром тоже.
— Не уверен, что в таком состоянии её вообще можно убить. Именно поэтому, кстати, мёртвые волколаки тоже постоянно воскресают, я почти уверен в этом.
— «Снежинки» не воскресают.
— Да? — Артур расхохотался. — А откуда, по-вашему, они берутся? Оборотня просто не так сложно восстановить, у него есть физическое тело. Снежного же элементаля придётся создавать заново, а это весьма кропотливая работа. Поэтому их ряды пополняются медленнее, но оживляющие эти снеговые вихри демоноиды сами по себе бессмертны.
— И вы предлагаете объединить их вместе, просто зашвырнув командира «Дубин» в эту… дыру?
— Не «просто зашвырнув», — Артур назидательно поднял палец, тут же скорчив то, что Фигаро называл «учительской рожей», — а зашвырнув ровно в полночь, когда эфирная аномалия совершает, условно говоря, оборот вокруг своей оси, фильтруя проходящие через неё потоки… Хотя, вероятно, ждать не придётся. Помните, гвардеец сказал, что оборотней видели одновременно со спрайтами? Скорее всего, эфирная «дыра» сейчас открыта на полную мощность. Это хорошо, это может сработать нам на руку. И это плохо для Анны.
— Это ещё почему? Мне кажется, это плохо для нас: волаки, да еще и «снежинки» сразу.
— Аномалия в таком состоянии нестабильна. Это как… В общем смотрите сюда.
Призрак щёлкнул пальцами, и в воздухе перед носом следователя появилась тускло светившийся золотой империал. Это, конечно, была иллюзия, и Фигаро подумал, что Артуру было бы проще взять монету у кого-нибудь из кармана, но тот, похоже, просто не мог без театральных эффектов.
— В стабильном состоянии у эфирной аномалии есть два положения: орёл и решка. — Призрачная монетка несколько раз перевернулась в воздухе, шлёпнувшись на стол обеими сторонами по очереди. — Это стабильные состояния; аномалии несложно находиться в них, равно как монете несложно просто лежать на плоскости — в нашем случае, на столешнице. Я бы мог описать всё это математически, но для того, чтобы любезный господин Френн всё понял, понадобится время, книги и бумага. Фигаро же один чёрт ни фига не поймёт, поэтому не будем тратить время, тем более что пример сам по себе довольно нагляден.
Артур чуть шевельнул пальцем, и монета взлетела в воздух, закружившись, словно волчок, в паре дюймов над поверхностью стола.
— Теперь представим, что нам нужно одновременно увидеть как орла, так и решку. Для этого нам понадобится поставить монету на ребро.
Империал резко спикировал на стол, где и принял означенное положение, плавно вращаясь, точно маленькая луна.
— Но в таком положении монета будет нестабильной, неустойчивой. Достаточно небольшого толчка, чтобы она опять свалилась набок. Но если монете это ничем не угрожает, то последствия дестабилизации эфирной аномалии могут быть совершенно непредсказуемы. Я лучше не буду говорить, какие там есть варианты, а то Фигаро разнервничается. Хотя, если честно, там есть из-за чего нервничать.
— Мне кажется, — следователь нетерпеливо постучал пальцами по столу, — вы, Артур, чего-то не договариваете. Мечетесь, стращаете, суетитесь без причины. Это на вас не похоже. Что-то сильно выбило вас из колеи. Вы так старательно сворачиваете разговор на эту эфирную аномалию, что, зная вас, мне всё больше хочется узнать о том, откуда всё-таки в Анне Гром Договор Квадриптиха.