И тогда следователь, сам до конца не понимая, что и зачем он делает, изо всех сил потянулся к этой силе, что так настойчиво ныла в самом центре его головы.
Потянулся всем своим существом, всей своей самостью, всеми доступными ему эфирными нитями и…
Ну да, разумеется.
Знакомая дрожь пронзила пальцы, отрикошетила в сердце, зазвенела в голове. Холодок, что внезапно продирает по коже без всякой видимой причины (гусь прошёл по моей могиле), звон в ушах, что приходит и уходит, странное чувство давления в той точке между глаз, которую колдуны кличут «серебряным вита-центром» или «сияющим лотосом», эхо выстрела в ночи, скрип двери в тишине.
«Хватит. Я знаю тебя, чувствую. Что здесь происходит?»
«То ли самое глупое, то ли самое гениальное, что мне доводилось видеть, — сонно откликнулся Договор Квадриптиха. — Вы тащите Анну туда, на гору, чтобы запихнуть её в плавильный котел, из которого она вышла. А ей этого не хочется. По правилам она вообще не должна была об этом всём узнать. Но припёрлись вы с Мерлином и смешали все карты. Теперь будете расхлёбывать»
«Я не о том. Почему…»
«Почему спрайты тебя не атакуют? Потому что они — порождение Договора, и не могут причинить вред его носителю»
«Ничего не понимаю. Я окончательно запутался»
«Конечно. Вы все запутались. Ты. Мерлин. Анна. И я не представляю, как бы будете всё это распутывать. Разве что действительно найдёте Лудо из Локсли. Потому что, как по мне, помочь вам может только чудо. Особенно когда Демон снова заявится в этот мир»
«Ты… на стороне Демона?»
«Идиотский вопрос. Я ни на чьей стороне. Я просто гравировка на теле мира, которую сделала кучка восторженных идиотов. Всё, что они в меня записали — их вина. Ну и их заслуга, конечно, ведь на самом деле не всё так плохо, если подумать»
«Хватит! Мне нужны ответы!»
«Задавай вопросы»
«Откуда в моей крови Договор Квадриптиха?»
«Передался по наследству. Линия крови Мерлина»
«Откуда Договор в крови Анны Гром?»
«Был там изначально»
«Какие-то глупые ответы, если честно»
«Какие-то глупые вопросы, если честно»
«Задай умный»
«Я? — Голосок в голове захихикал. — Я просто машина. Текст, записанный на бумаге, Книга Жизни, если тебе нравятся пафосные сравнения. Я могу ответить на любой вопрос, но я не могу задать вопрос сам себе»
«Артур с тобой общался?»
«Он меня избегает. Думает, что я — шпион врага, способный читать его мысли и наушничать той силе, которую он называет Демоном. Поэтому Зигфрид-Медичи настолько тщательно вынес меня за пределы собственного сознания, что общаться с ним мне затруднительно. Наивный идиот, он думает, что избавился от меня. На самом деле он просто поставил между собой и мной стекло, которое сделал со своей стороны непрозрачным, вот и всё»
«А Анна Гром? Она знает о тебе?»
«Она не обращает на меня внимания. Для неё я просто эхо в голове, один из сонма голосов, что звучат там от рождения. Она давно приняла меня, смирилась со мной и не считает чем-то особенным. Это ты у нас настырный — так и суёшься. То с проблемами, то с вопросами. Не сказал бы, что мне это нравится. Особенно учитывая тот факт, что меня вообще нет»
«Да? А с кем я тогда сейчас разговариваю?»
«Ты сидишь в тёмной комнате перед экраном и нажимаешь на кнопки. В стекле экрана отражается твоё лицо, но ты не понимаешь, что перед тобой — ты сам. Ты задаёшь вопросы самому себе, машинально пробегая пальцами по клавишам, и тебе кажется, будто машина отвечает тебе, хотя это просто твоё собственное отражение корёжится поверх строчек появляющихся под стеклом»
«Тогда где мне искать ответы?»
«У Мерлина. Но поторопись: времени осталось не так много»
Мир с тугим хлопком вернулся в своё изначальное состояние: следователь, хватая воздух, вырвался из чертогов собственного разума, где он только что беседовал с холодной тенью и, во-первых, обнаружил, что времени, оказывается, прошло всего ничего — возможно, меньше секунды. Это радовало. А во-вторых…
Армия элементальных спрайтов отступала.
Изрядно потрёпанные, «снежинки» с протяжным воем группировались в небольшие отряды (массово погибая в этот момент под огнём гвардейцев) и улетали прочь, в непроглядную тьму. Минута, две, и вот уже вокруг остались только ночь, мороз и медленно падающие с невидимого неба снежные крошки — возможно, останки уничтоженных Других.