— Артур, — голос Морганы был мягким, но в глазах появились едва заметные стальные отблески, — неужели я всё ещё не подвела тебя к одной очевидной мысли? Настолько очевидной, что если ты сейчас сам не догадаешься о чём я, то будешь бит. И мне плевать, что ты призрак, я что-нибудь придумаю.
— Ты предлагаешь возродить Квадриптих? — Мерлин и ухом не повёл. Похоже, он настолько привык к манере общения колдуньи, что удивить его чем-то было сложно.
— Какой, к чертям, Квадриптих! Во-первых, нас двое, так что, если вдруг мы таки сойдём с ума, то это будет уже Диптих. Но нет. Квадриптих в прошлом. Мы сделали всё, что могли: и хорошее, и плохое, и откровенно мерзкое. Может, мы спасли мир, а, может, скоро уничтожим его, я не знаю. Но я имела в виду другое: нам нужно заново собирать Научную когорту.
— Но…
— Артур, заткнись. — Моргана, не моргнув глазом, осушила рюмку, хлопнула ею об стол, и пригрозила Мерлину Первому пальчиком. — Не зли меня, из этого никогда ничего хорошего не получалось. Просто слушай: ты одиночка, и всегда был таким. Всегда работал один, самостоятельно принимал решения, сам искал, и именно поэтому далеко не всегда находил. Ты ведь пришёл ко мне именно потому, что вызвать Демона у тебя не получалось. Ритуал удался только когда мы все — я, ты, Хаттаб и Альхазред объединили силы. И Научная когорта Белой Башни была моей идеей. От твоего индивидуализма всегда были один только неприятности, и ладно, если бы от них страдал только ты сам! Но ты ошибаешься, Артур: да, нечасто, да иногда твои ошибки впоследствии становятся удачными идеями, но цена даже не ошибок, а не найденных решений сейчас слишком, слишком высока. Ты похож на человека, который бегает с ведром воды к колодцу, пытаясь потушить горящий дом. Правильно ли поступает такой человек? Технически — совершенно правильно. Но, если подумать логически, то он совершенный и полный идиот, потому что будить нужно весь город. Не важно, кто сколько воды принесёт; у толпы хотя бы есть шанс потушить пожар. У тебя — нет. Точнее, есть, но шанс этот крайне невелик.
— Ты говоришь о…
— Цыц! Я говорю о тех, кто рядом с тобой: господине Метлби, господине Фигаро, инквизиторе, этом князе, о котором вы все постоянно треплетесь, и с которым я всё больше хочу познакомиться… О Святый Эфир и Дьяволы Девяти Кругов, да неужели ни у кого из вас нет парочки знакомых колдунов, способных играючи превратить в пепел небольшой город?! У инквизитора, следователя государственного департамента, а, тем более, у вас, Метби, дери вас старый чёрт! Да если понадобится, я готова призвать сюда все Могущества Малого Ключа, и ещё немножко по мелочи!
— Но…
— Вы всерьез строите план по спасению мира на невнятном предположении, что где-то здесь, на Хляби, живёт Луи Де Фрикассо, который поможет вам спасти вселенную? У меня встречное предложение: если это наш план, то давайте просто сядем, и подождём, пока Демон не помрёт самостоятельно. Нет, ну есть же шанс, что это случится, м-м-м-м?.. Метлби! Наливайте, наливайте, чего сидите… Да-да, ручками, дорогой мой магистр. После третьей я не колдунья…
Фигаро пыхнул трубкой, глубже втянул шею в широкий воротник тяжёлой бобровой шубы и, задержав ароматный дым в лёгких, с наслаждением выпустил его в морозный воздух едва заметной струйкой.
На обзорной площадке было пусто и тихо — как раз то, что ему сейчас было нужно. Мерлин с Морганой что-то яростно чертили на мятых тетрадных листках там, внизу, Метлби активно участвовал, и даже Френн, наконец, отойдя от шока вызванного внезапным появлением Первой Метрессы, активно включился в обсуждение нового плана.
«Планы, планы, — лениво подумал следователь, — большие планы, малые планы, планы внутри планов… Сколько из них становятся реальностью? А сколько потом приводят к чему-то хорошему? Ох, лучше не спрашивай… Забавно, однако, что я так легко воспринял появление Морганы. Словно всегда знал, что она рядом. Договор, что ли, подсказал? Ну, не важно. Интересно то, что я, особо, не удивлён. Мы на самой границе мира, и не только географически. Здесь случаются чудеса, здесь ничтожно малые вероятности лезут изо всех щелей, становясь законами и правилами, здесь призрак Мерлина Первого творит водку из талого льда для Леди Белой Башни… И где-то здесь, совсем рядом, Демон. Я чувствую его присутствие, пока ещё далёкое, но, к сожалению, не настолько далёкое, как хотелось бы… Ох, а красиво, всё-таки…»
Молодой месяц плыл в редких рваных облаках, высвечивая кроны деревьев рваным серебристым светом, и казалось, что лес вокруг очнулся от давнего сна, отряхнулся, нацепил тонкий венец-корону и, расправив ветви, потянулся к небесам. Верх, низ — всё перемешалось, слилось в единый чёрно-серебряный океан, и только где-то вдали поскрипывал снег — то ночные Другие совершали свой странный обход, подозрительно зыркая на «Мамонт» из-под упавших древесных стволов и сугробов.