— А можно конкретнее?
— Конкретнее узнаете когда… — Мерлин запнулся, пару раз хлопнул глазами, и плюнул. — Можно. Почему нет? Мне кажется, что пора конспирации закончилась. Моргана поехала за струнным тонеллером… если коротко, это такое устройство, которое позволяет перемещаться между слоями реальности. Между мирами, местами, измерениями — называйте как хотите. Возможно, нам понадобятся запредельные вычислительные мощности, а такую технику не купишь на блошином рынке.
— Ого. А можно… ну, не знаю… в крайнем случае, просто эвакуировать всех из нашего мира в какой-нибудь другой?
— Нет. Тоннеллер перезаряжается почти сутки и способен отправить в другое место одного человека на весьма непродолжительное время.
— А если увеличить мощность?
— Реальность треснет, как штаны у вас на заднице. Помните, когда вы попробовали влезть в свои старые брюки, которые…
— Помню, помню, можете не продолжать.
Некоторое время они молчали: следователь делал вид, что листает старые бумаги, Мерлин делал вид, что изучает резные дубовые панели на потолке.
— Знаете, — сказал, наконец, Артур, — я уже даже достал из сундука бумаги старины Кроули. Нашего чародея Времени. И знаете, какую идею тут же выдвинул Метлби? Он предложил при помощи «секундомеров» узнать точные даты смерти достаточно большой группы людей, взять самые максимально удалённые от настоящего временные пункты, и таким образом получить информацию о том, что до такого-то числа такого-то года наш мир точно просуществует, поскольку, как вы помните, дату смерти после того, как она стала известна, изменить нельзя. Каково, а?
— Хм… А если, к примеру, Демон вылезет… ну, условно говоря, через три месяца, два дня и шесть часов, и те же самые цифры покажут все «секундомеры» подопытных? Получается, что в этом случае, мы, как вы любите выражаться, выстрелили себе в колено, и теперь нельзя отменить уже пришествие Демона?
— О! — Артур с уважением посмотрел на Фигаро, — я, всё же, был прав: вы далеко не идиот. Собственно, по озвученной вами причине эксперимент и отменили. Но широта мышления этого прохвоста Метлби мне нравится. Чем-то он мне напоминает меня самого во времена моей бурной молодости.
— Например, тем, что нравится Моргане?
— И этим тоже. Но это дохлый номер, он не её типаж. Старушка чересчур высокоморальна, пусть даже изо всех сил пытается это скрыть… Кстати, вам тут удобно? Комфортно? Ничего не надо выбить из князя? А то я, если что…
— Всё хорошо, спасибо. Князь — широкой души человек. Даже прислал специально для меня два ящика великолепного печенья со сгущёнкой.
— Ага. И Обсерватор высокого разрешения. Вас, вообще-то, Френн за такое должен бы расщепить на месте.
— Ничего, Френн тренирует местное боевое звено. Делает свой собственный Ударный Отряд. Они надеются, в случае чего, навалять Демону по шее инквизиторскими методами.
— Мда, — Артур хихикнул, — Френн мне нравится. Его уверенность, что любой вопрос можно решить кулаками настолько неистребима, что я иногда ему прямо завидую. Мне бы такую решимость, а я, Фигаро, на отсутствие решимости никогда не жаловался… Ладно, пойду погляжу, что там натрансформировали эти два гения-магистра. А вы спите. Хватит жрать кофе. Иногда человеку нужно просто лечь в кровать, и поспать столько, сколько организм захочет. Это я вам как светило науки говорю, если что.
День выдался солнечным, но ветреным; мелкая ледяная крошка так и резала щёки, пытаясь забиться за воротник как можно глубже. Фигаро морщился, отплёвывался, и думал, что надевать нужно было, всё же, не плащ на меху, а бобровую шубу, даром что ртутный термометр на крылечке резиденции князя Дикого показывал всего минус двадцать Цельсия.
Двухэтажная кирпичная коробка Центральной управы, одиноко маячившая на вершине пологого холма, тем не менее, уже была хорошо протоплена, о чём свидетельствовал отряд пыхающих сизым дымком печных труб на крыше. Подъездную дорогу уже расчистили, флигеля и пристройки аккуратно выкопали из-под снега, а петлявшие вокруг здания узкие тропинки тщательно присыпали жёлтым песком. У опустошенных мусорных контейнеров расхаживали важные толстые вороны, выковыривая из-под снега объедки.
Фигаро немного постоял у дверей, любуясь видом, что открывался с вершины холма на Нулевой километр: там, вдали, мирно пыхтели паровозы, двигались над чёрными коробками складов решетчатые стрелы башенных кранов, валил дым из заводских труб, свистели сирены дрезин, что волокли туда-сюда жёлтые кубики грузовых вагонеток. Всё это до такой степени напоминало о Нижнем Тудыме, что следователь едва сумел перебороть щемящее чувство ностальгии пополам с желанием немедля взять билет до Разъезда, а оттуда до Верхнего Тудыма (до Нижнего можно было добраться и на перекладных).