— — — — — — — — — — — — —
— Так, Фигаро, — Марта Бринн упёрла руки в бока и посмотрела на следователя взглядом жандарма застукавшего на месте преступления взломщика сейфов, — вы сейчас или доедите этот голубец, или я пошла готовить вареники. Я предупредила.
— Но я не могу, — простонал следователь, хватаясь за живот, — в меня просто больше не лезет! Физически, понимаете? Я на первом голубце уже сижу! Я же не бездонная бочка!
— Комиссар Пфуй сказал, что у вас предельная степень нервного истощения, и что вам необходимо усиленное питание. Слышали? Не «желательно», не «было бы неплохо», а не-об-хо-ди-мо! Я же правильно говорю, верно, комиссар?
— Железно, госпожа Бринн. — Комиссар Пфуй расплылся в хищной улыбке. — Точно, как теорема Ферма. Поэтому давай, Фигаро, жри. А то я в тебя сейчас этот голубец затолкаю.
— Вот! Вот! Слышали?! И хватит называть меня «госпожой Бринн»; мой покойный муж, чтоб его черти на вилах крепче вертели, давным-давно в лучших мирах, где я искренне советую ему и оставаться.
— Да за что ж вы так про усопшего-то?
— Пожили бы вы с этим усопшим десять лет, не спрашивали бы… За убийство меньше дают, чем я прожила с Михаилом Бринном, прости Святый Эфир!
Фигаро вздохнул, и с тоской посмотрел в окно.
За окном с низкого серого неба валил пушистый белый снег. Столбик ртутного термометра разградуированного по Цельсию поднялся до минус двух, и на большой утоптанной площадке между ангаром для аэросаней и крыльцом Алистар Метлби и Стефан Целеста играли в снежки. Оба магистра отъявленно жульничали, придавая снежным шарам дополнительное кинетическое ускорение и постоянно подвешивая в воздухе адаптивные щиты, которые сами по себе прыгали к снежкам, принимая на себя удары. Впрочем, колдунам, похоже, было весело.
— Ишь, спелись. — Князь Дикий ухмыльнулся, рассеяно поглаживая зачарованную повязку на голове (ему здорово прилетело куском скалы уже под конец, когда дыра в пространстве внезапно захлопнулась, обрушивая на землю миллионы тонн поднятых в воздух скал, айсбергов и деревьев). — Хороший тандем будем. Оба те ещё черти — глотку друг другу перегрызут. Учёный люд, что поделаешь!
— Я рад, что вы довольны, князь. — В голосе Его Величества, Левой Либеральной Главы Имперского Орла, короля Фунтика слышалось плохо скрываемое раздражение, — но у нас, вообще-то, есть вопросы.
— Это у тебя есть вопросы, — Его Величество, Правая Силовая глава Имперского Орла, король Тузик раздражённо постучал пальцами по столу. — А у меня, чёрт побери, есть вопросы насущные!
На Тузике была неизменная клетчатая пара, в которой Его Величество постоянно фотографировались для прессы, тяжёлые армейские сапоги и шляпа-котелок. Тонкие черты лица короля, казалось, постоянно дрожат от переполнявших его величество чувств, готовые вот-вот треснуть, расколоться и обрушиться на землю праведным всепожирающим огнём.
Фунтик с облегчением вздохнул (правда, тихо-тихо, чтобы никто не услышал). Тузик, конечно, нервничал, но на плаху он, обычно, наоборот, отправлял с выражением каменного спокойствия на лице.
— Вопрос насущный номер раз: куда делся огромный кусок планеты, и какие последствия это будет иметь для нашего небесного тела? Вопрос насущный номер два: что делать с внезапно воскресшим Квадриптихом? И, наконец, вопрос насущный номер три: когда мне, дьявол вас возьми, наконец, принесут мой виски?!
— Ваше Величество, — тётушка Марта сделала почти идеальный книксен, — за то время, пока я здесь, мне ни разу не подали вовремя ничего из еды. Ни-че-го! А один раз вместо оленины принесли вообще чёрт знает что. Какую-то чуть ли не свинину, прости Святый Эфир! А поэтому не будет ли с моей стороны нарушением этикета предложить вам немного моего, домашнего? Клянусь, что за качество отвечаю лично я, и можете меня гильотинировать, если моя наливка причинит вашему организму хоть малейший вред!
— Кхм, — прочистил Тузик горло, — кхм! Не вижу причин сказать «нет», уважаемая. Выпивки от князя я всё равно, похоже, не дождусь.
— Бардак. — Дикий обескураженно развёл руками. — Вы прибыли так быстро и без свиты, а мои люди почти все лечатся от эфирных контузий разной степени тяжести. Я бы предоставил вам кое-что из личных запасов, но, признаться, от одной мысли, что мне придётся подниматься на второй этаж, меня начинает тошнить. Это в первый раз я так крепко получаю по башке; за всю мою карьеру такого ещё ни разу не случалось.
— Пейте-пейте, — парящий в воздухе над письменным столом Артур ухмыльнулся, — у вас же королевская печень. Может нейтрализовать даже ботулотоксины. Сделано на славу!