Вскоре на столе появились также и бутылки с рюмками и остатки льда между Фигаро и остальными были, наконец, растоплены окончательно.
— …а теперь за добрейшего господина Целесту! — Таккер, взъерошив свою молочную шевелюру, потрясал полной рюмкой, — За препода, который нас, по ходу, сожрет живьем и не подавится. Здоровья ему и долгие лета!
-..за Фигаро! — Шэн отсалютовала следователю полупустой бутылью «Лимонной». — За новенького, у которого я теперь буду списывать историю!
— …господа, господа, а кому анисовой?! Только что с ледника! Сегодня — скидка от заведения!
— Эх, раздери тебя слепой черт, давай свою анисовую! Проставляюсь! — на стол летели пригоршни меди. — Гулять так гулять! Когда мы еще в «Трешке» соберемся?!
Зал гудел. Под потолком медленно проплывали разноцветные шары сияющего эфира — первокурсники хвастались своими первыми удачными заклятьями — все места вокруг столиков были забиты и сизый дым — трубочный и сигаретный — кружил вокруг, завиваясь хитрыми кольцами. На эстраде в углу, обливаясь потом, маленький оркестр играл модный фокстрот (даже колдовские усилители звука не могли перебить шум гуляющей толпы), в зоне для драк четверо раздетых до пояса молодцев уже тузили друг дружку, наминая бока для пущего аппетиту (их предшественники, изрядно помятые, уже сидели за барной стойкой, выпивая мировую), а на вывешенной на стену простыне демонстрировали новейшее чудо английской механики — синематографические движущиеся картинки, а конкретно — знаменитое «Прибытие дирижабля-бомбовоза в Рейх».
— И почему у них солдаты Вермахта опять похожи на клоунов? — Конрад вздохнул и опрокинул рюмку, смачно захрумтев огурчиком. — Вон, гляньте — это ж семейные трусы, мамой клянусь!
— Не тревожь мощи покойницы, — покачал головой Таккер, прикуривая от свечи настольного канделябра, — примета плохая… А что до «Прибытия» — так то ж чистой воды пропаганда. Бриташки хотят нарваться, но так, чтобы канцлер не на них полез, а на Королевство. Видишь, дирижабль-то наш, с орлом.
— А канцлер что, дурак? — Шэн хмыкнула. — Он что, не понимает, откуда ветер дует?
— Он-то понимает, — ухмыльнулся Пончик, наворачивая салат, — да только есть канцлер, а есть общественное мнение. И канцлер вместе с ним поворачивает, чисто как поезд за рельсами. К тому же, к Соединенному у Рейха претензий, вроде как, и нет — отсиделись бритиши за морем. Так, разве что поотстрелливались чуток. Хотя, по уму, большая война — их рук дело, потому что нефиг было старого канцлера подзуживать. А мы, с одной стороны, с Рейхом сейчас друзья: торговля, культурный обмен, все такое. А с другой — мы ведь, получается, Рейху и наваляли. Тамошний народ репарации еще хорошо-о-о помнит… Вот и снимают всякую муть, типа «Бравых королевских мушкетеров» или «Капитуляции».
— Ой, чую, война будет… — пригорюнился Конрад. — Таккер, ты как думаешь?
— Не будет, — отрезал Таккер. — Потому как Его Величество Тузик недавно прямо заявили: если вдруг чего, так никаких больше оккупационных зон. Будет Королевство аж до самого океана и точка.
— Ну, к черту политику! — Шэн звонко шлепнула пустой стопкой по столу. — Давайте танцевать! Фигаро, а ну-ка, идем к оркестру!
— Э-э-э… — следователь даже не успел ничего сказать, а его уже тащили, крепко схватив под руку — хватка у старосты, надо сказать, была железная.
Перед сценой уже вовсю щелкали каблуки: не менее двадцати студентов кое-как разместившиеся на маленьком «танцевальном пятачке», выдавали на-гора «Солнечный поворот» — жутко сложный танец с кучей замысловатых элементов и почти что акробатических па. Фигаро заметил, что большинство танцует, как умеет, из-за чего «Солнечный поворот» больше напоминал «Лунную трясучку» или что-то около того.
…Странное дело: Фигаро не любил танцевать и уже давно отбрехивался своим дежурным «…сударыня, когда-то я плясал как бог, но потом мне прострелили колено», но то ли водка была очень хороша, то ли его омоложенная кровь перенасыщенная тем, что Артур с ехидной ухмылкой называл «гормонами» ударила в голову, но следователь вдруг решительно обхватил Шэн за талию и одним рывком втащил на «пятачок».
Танцевать он умел; Фигаро еще застал те времена, когда фехтование было обязательной частью военной подготовки, а танцы — неотъемлемым элементом обучения молодого фехтовальщика. Поэтому он, привычным движением (мышцы так и не забыли былых навыков) крутанул девушку вокруг себя, чуть склонил голову в ироничном полупоклоне и дал жару.