Я еще маленький, я многого еще не понимаю. Сижу у приемника. Торжественно и скорбно звучат фанфары. Густая черная кайма легла на белую бумагу. Рыдают фанфары, оплакивая гибель армии под Сталинградом. Гренадеры Паулюса в плену. Харалд мечется по комнате. «Ну погодите! — хрипит он. — Латышские парни придут вам на помощь!» Харалд герой, он едет на войну. Мои представления о героизме в ту пору были расплывчаты. Герой — это тот, кто воюет. Все равно, за что. Все равно, на чьей стороне. В моих глазах героем был всякий — и красноармеец, и солдат вермахта. У героя был автомат. Он из него стрелял. Те, которые стояли в стороне, не были героями. Героизм в моих глазах был понятием физическим, я еще не сознавал героизм как идею.
Дома остается Рудольф, тайный друг Джема Банковича[3]. Рудольф сочинил песенку, в ней были такие слова: «И разобьют пруссаков в пух и прах!» Мы ее пели в ритме марша. А разгадка проста, теперь-то я понял. В сорок первом, в год Советской Латвии, Харалд был уже достаточно взрослым. Он как раз достиг того возраста, когда мальчишки с бычьим упрямством защищают свои взгляды на жизнь, не вдаваясь в сущность этих взглядов. Харалда сделало время и корпорации[4], сам он не пытался воздействовать на время. А Рудольф? Его тоже делало время, но совсем иначе. В первый год Советской Латвии он был в наиболее восприимчивом возрасте, и в основу его мировоззрения легли красные кирпичи. Отец не пытался влиять на нас. В политике отец был инертен. Он только старался вовремя сменить кожу. Родись в свое время! И время становится инертным, если инертен человек.
У нас в семье все большого роста, и отец, и мать, и оба старших брата, только я, последыш, не поднялся выше среднего. А высокий рост пригодился Рудольфу. Когда он подделывался под человека. Что значит «подделывался под человека»? Все очень просто. Рудольф лицом был похож на Харалда, и осенью тысяча девятьсот сорок четвертого он с метрикой Харалда явился на призывной пункт, чтобы вступить добровольцем в Красную Армию. Стоило изменить два слова, и формула обретала иной смысл. Харалд, сын Артура, Ригер, доброволец! Узнав об этом, отец метал громы и молнии, они оба так раскричались, что в столовой звенела посуда. Я стоял под окном в саду и все слышал.
— Ты безмозглый дурак, — кричал отец. — Не желаю в этой идиотской войне потерять всех сыновей!
— Я уже не маленький, знаю, что делаю, — отвечал Рудольф.
— Ты надругался над памятью брата! — кричал отец.
— Ты сам над ней надругался! — Рудольф тоже повысил голос.
— Ты подделал чужие документы! — почти в истерике вопил отец. — Так и знай, сообщу куда следует.
— Черта с два ты сообщишь, — отозвался Рудольф.
3
Джем Банкович — рижский школьник, подложивший мину замедленного действия на площади, где происходил организованный фашистами митинг в 1944 г. Зверски убит гитлеровцами.