Шторы в комнате были задернуты лишь наполовину, и Скрябин увидел, как на сером небе стали проявляться оранжевые полосы: солнце готовилось уже осветить Москву.
– И вы действительно думаете, что я вам это сообщу?
Валерьян Ильич насмешливо вздернул брови, и Скрябин понял кое-что ещё: старик и сам не рассчитывал выйти живым из этой переделки. И чем, спрашивается, он мог бы напугать человека, который намеревался умереть?
– А вы в самом деле думаете, – в тон вахтеру спросил Николай, – что после вашей эскапады ваш сын останется на службе в НКВД СССР? Вы, наверное, забыли, что есть такая категория: член семьи изменника Родины?
– Нет, любезнейший, не забыл! – Валерьян Ильич рассмеялся почти дружелюбно. – Что значит – ЧСИР, мне хорошо известно. Но для того, чтобы меня могли таковым изменником признать, о моих преступлениях должно стать известно. А телефонную линию этой квартиры я вывел из строя, еще когда находился на лестничной клетке. И не рассчитывайте, что вам поможет та бумажная фитюлька, которая выглядывает из кармана вашего пиджака. Она может быть использована только один раз, а потом теряет свою силу. Что, вы об этом не догадывались? Вот уж верно говорят: на всякого мудреца довольно простоты.
Скрябин снова не был уверен, что услышал правду. Однако сейчас ему важнее всего было выиграть время, и он спросил:
– Любопытно узнать, как вы планируете выпустить Ганну из кувшина – в том случае если я, к примеру, прямо сейчас прострелю вам голову?
– А с чего вы взяли, что Ганна всё еще там?
Николай решил: это очередной блеф. Но из двери в коридор, которую Варвара оставила приоткрытой, вдруг повеяло крайне неприятным холодком. Несильно повеяло, так что старший лейтенант госбезопасности заподозрил даже: может, это всё – самовнушение, нервы разыгрались? Однако потом до него донесся звук – нечто вроде прерывистого свистящего дыхания астматика. Только вот – призраки не дышат. Это свистел воздух, сквозь который Ганна протискивала свою эктоплазменную сущность.
Вдова инженера Хомякова тоже уловила это мнимое дыхание, потому как закричала:
– Ганна, сюда! Отомсти за своего хозяина! – Однако никакой уверенности в голосе вдовы при этом не слышалось.
– А вот это вы зря, дорогуша! Вы, как-никак, были замужем за внуком чуть ли не злейшего Ганниного врага!
Театральный вахтер повернулся к Варваре, и Николай воспользовался моментом: взглядом подтянул к себе кувшин. А потом запустил им в голову вахтера – не открывать же было стрельбу в жилом доме!
Лара не стала ждать рассвета, как у них с Николаем было условлено. Да, она много Николаю задолжала – после того, что случилось в потусторонней Москве. Но оставаться теперь в стороне, сидеть сложа руки, она уж точно была не должна. Даже Вальмон, кажется, это понял: не ходил за ней по пятам, не требовал ласки, а уселся возле входной двери квартиры, обернув лапы хвостом, и взглядом словно бы выпроваживал её.
Так что, выждав минут десять после условного сигнала, она потихоньку поднялась на площадку четвертого этажа. На ногах у девушки были теннисные туфли, так что ступала она совершенно бесшумно. И, подойдя к запертой двери квартиры инженера, Лара мгновенно ощутила адский холод, шедший изнутри.
Девушку обуял ужас: она тут же вообразила себе Николая Скрябина, обращенного в кусок льда. И она едва не начала отчаянно стучать и звонить в дверь хомяковской квартиры. Но, припав к дверной панели ухом, Лара уловила не только шелест воздуха – характерный признак Ганны, – но и приглушенные звуки голосов. Говорили между собой двое мужчин и одна женщина. И голос одного из мужчин – голос Николая – Лара сразу же узнала. Причем звучал этот голос довольно-таки спокойно – не так, как если бы его самого или кого-то рядом с ним превращали в лед.
Лара быстро глянула на свои наручные часы, потом перевела взгляд на одно из окон в подъезде.
– Не успеваю, – прошептала она. – Еще слишком долго ждать. Если бы солнце можно было включить, как электрический свет!..
Но, едва она это произнесла, как её тут же осенила идея. Возможно, идея эта отдавала сумасшедшинкой – но уж точно представлялась не более безумной, чем те, какие обычно приходили Николаю Скрябину! А главное – одновременно с первой идеей её посетила и вторая: как проникнуть в квартиру инженера, не имея под рукой ни ключа, ни отмычки. И Лара решила начать с реализации именно идеи номер два – поскольку, если бы эта часть плана сорвалась, другая уже не имела бы смысла. Ведь по их с Николаем договоренности он сам должен был впустить её в квартиру, когда рассветет – а до рассвета оставалось еще более получаса.