Он хотел уже сделать большой шаг – вырвать Лару из рук вдовы. Но – не успел. Варвара не закричала ему: «Стой, где стоишь!» Не начала сыпать угрозами. Не вступила с ним в торги. Не попыталась Лару задушить, как он боялся. Вместо этого она резко отпрянула назад – к открытым балконным дверям.
Скрябин осознал, что сейчас произойдет. Он выпустил пистолет, и тот упал прямо на пол, а сам рванулся к Ларе, которая ускользала из комнаты. Девушка простерла к нему руки, и он схватился за них – думая, что теперь всё будет в порядке. Ведь Варвара уже выскочила на балкон, и ему было всё равно, что она станет там делать. Если вдове пришла фантазия прыгнуть на асфальт с четвертого этажа, это его не особенно волновало.
А потом Лару будто что-то выдернуло из его рук – так что она упала ничком на пол, и её повлекло на балкон. Девушка закричала:
– Варвара, отпусти!
И Скрябин, рванувшийся на балкон следом за ними обеими, не поверил собственным глазам. Варвара лежала животом на балконных перилах, и ноги её свешивались наружу. А её алебастровые руки – заметно вытянувшиеся и словно бы истончившиеся – находились внутри балкона, как и вся верхняя часть её тела. И этими длинными и тонкими, как лыжные палки, руками Варвара вцепилась в Ларины лодыжки, чтобы увлечьь её за собой.
Ей это почти что удалось: Скрябин потерял драгоценные секунды, взирая на гротескные Варварины руки. И было просто чудом, что обе молодые женщины не сверзились одновременно с балкона – когда Варвара бросила свое белесое тело вниз. Но Лара всё-таки успела схватиться за перила балконного ограждения. А в следующий миг Николай уже стиснул её запястья, вцепился в них с такой силой, что ясно было: у девушки, которую он любил, останутся синяки от его пальцев. Если только она доживет до момента, когда им настанет время проявиться.
– Держу, я тебя держу! – крикнул он.
Однако Лара перил не выпустила – и смотрела с ужасом вниз, за пределы балкона. И Николай скорее по наитью, чем при помощи зрения уловил, что там происходило: вдова инженера висела на Ларе, ухватив её за ноги. И не просто висела, а еще и раскачивалась – о чем явственно говорило дергание Лариных рук право и влево.
– Варвара, прекрати качаться! – заорал Николай. – Я вытащу вас обеих, если ты будешь спокойно висеть!
Но вдова только расхохоталась – сиплым и каким-то замирающим смехом. Она явно знала, что часы – минуты! – её пребывания на земле уже сочтены, и обещанием спасения её было не подкупить.
Руки Лары дрожали: её пальцы на балясинах вот-вот могли разжаться. И, как бы крепко Николай её ни держал, его сил тоже вряд ли хватило бы надолго. Старший лейтенант госбезопасности в который уже раз проклял специфику своего телекинетического дара – позволявшего ему воздействовать лишь на неживую материю. Он попробовал зацепиться взглядом за ворот Лариного жакета, но увидел – и почти услышал – как рвутся нитки в его швах. Так вытащить её он тоже не мог.
Он подался вперед, уперся лбом и плечами в балконные балясины. У него лежал в кобуре пистолет Андрея Назарьева, но извлечь его он не мог: одной рукой обеих женщин ему было не удержать. Да и не стал бы он стрелять из такой позиции – рискуя попасть в Лару. Так что Скрябин задумал иное. И, чтобы исполнить задуманное, он должен был увидеть вдову инженера.
Сперва в поле его зрения попали её мучнисто-бледные пальцы, стиснувшие Ларины лодыжки. И этого было недостаточно. Николай наклонился сильнее, еще крепче прижимаясь к балконному ограждению лбом. Он бы и голову просунул между балясинами, будь они расположены чуть пошире.
– Коля, – проговорила Лара потерянным шепотом, – мне кажется, я падаю.
Её пальцы разжались, и Николая с силой дернуло вниз от перепада веса. Если бы он уже не прижимался к балясинам, то непременно разбил бы себе о них голову. А так – он ощутил только резкую боль в руках и плечах. Но – почти не заметил этого.
Он глядел на ноги повисшей под балконом женщины – на ноги Варвары Хомяковой. С одной из них модная туфля на шпильке уже слетела, но на другой – всё еще болталась. И Николай подцепил её взглядом – одним рывком сдергивая с Варвариной ступни. А потом – просто сделал то, что должен был: вонзил стальную шпильку каблука в левый висок вдовы инженера. После чего еще надавил, проворачивая туфлю по часовой стрелке.
Варвара издала вопль – страшный, но очень короткий. А потом её алебастровые пальцы разжались, и она полетела вниз – под балкон, на чисто выметенный дворником Силантьевым асфальт.