— Это не имеет никакого отношения к делу, — резко оборвал он.
— Вы не желаете отвечать на этот вопрос?
— Не желаю.
— Итак, Аня сходится с мужем, уезжает в Крылатое.
Вы приезжаете следом. Если вам дорого спокойствие любимого человека, почему вы все-таки приехали сюда?
— Я приехал сюда работать.
— Но ведь имеется много других мест, где вы отлично применили бы свои знания, воплотили бы свои идеи.
— Между прочим, если хотите, меня сюда направили.
Вы удовлетворены?
— Николай Гордеевич, я вижу, у вас и сегодня нет настроения говорить со мной в спокойном тоне…
— У меня вообще нет настроения встречаться с вами.
Я не знаю, почему это желание возникает у вас…
Я хотел ответить колкостью, но сдержался. Ничего бы это не изменило. Ильин упорно избегал любого контакта.
Каждое утро в мой кабинет являлся Савелий Фомич, ожидая указаний, кому отнести очередную повестку. Выглядел он при этом очень серьёзно и торжественно. Словно не существовало наших сидений за чаем в моей гостиничной комнате, простых и непринуждённых бесед по вечерам.
Весь его вид говорил: дружба дружбой, а дело делом.
Как-то старик посоветовал вызвать на допрос по делу некоего Шавырина, жителя Крылатого.
— Он хорошо знал Залесских? — поинтересовался я.
— Вроде нет…
— Тогда почему именно его?
— Вы же вон сколько народу опросили. И с ним потолкуйте. От него ведь не убудет.
— Я, Савелий Фомич, вызываю только тех, чьи показания могут помочь следствию. Так просто беспокоить людей мы не имеем права. Да и не хватит ни времени, ни сил поговорить со всеми.
— Оно конечно, со всеми не хватит времени…
— Лучше вы мне подскажите, с кем из районного начальства, которое бывает у вас, чаще всего общается Ильин?
— Про то не ведаем. Мы люди маленькие. Вам сподручнее у Емельяна Захаровича узнать.
Как раз у директора совхоза насчёт Ильина я не хотел ничего узнавать. Мне казалось, что Мурзин относился к главному агроному необъективно. Благоволит к нему. И не скрывает этого,
— Впрочем, когда жалует к нам Павел Евдокимович Зайцев, зампредрайисполкома, Ильин завсегда с ним обчается, — сказал сторож. — Намедни опять приезжал. Главный агроном его зачем-то по совхозу возил.
— На своём мотоцикле? — удивился я.
— Зачем, — усмехнулся старик, — на мотоцикле он в хорошую погоду разъезжает. А теперь «газик» у главного механика берет.
— Странные у вас порядки: у главного агронома — мотоцикл, а у главного механика — машина.
— «Газик» — то старый. День ездит, а неделю чинит. Вот Ильин и взял себе мотоцикл, новенький «Урал», а машину отдал главному механику. Губа не дура, а? Но ежели ему понадобится машина — он то на мурзинской, то на «газике»
главного механика. Выходит, все к рукам прибрал…
— Хорошо, Савелии Фомич, — прервал я его. — Попрошу вас, если здесь опять появится зампредрайисполкома Зайцев, дайте мне знать. Я бы хотел с ним побеседовать.
— Как прикажете…
На несколько дней я отлучился в Барнаул. Побеседовать с медэкспертом, который обследовал труп Залесской.
Он подтвердил ещё раз то, что изложил в своём первоначальном заключении.
Когда я вернулся в совхоз, Савелий Фомич сказал мне:
— Тут без вас Зайцев наезжал. Я сделал так, как вы приказали. Он обещал с вами встретиться.
Помимо Зайцева у меня была запланирована беседа ещё с секретарём райкома Червонным. Но застать его на месте, когда я бывал в Североозерске, все не удавалось.
И вот как-то я позвонил в райком и попал на самого секретаря. Он предложил встретиться в тот же день.
Как назло, Мурзина в совхозе не было. Попросить машину больше не у кого. Не у Ильина же. И я решил добираться до Североозерска общественным транспортом.
Автобусная остановка (деревянный навес) пустовала.
Я потоптался на холодном ветру и зашёл в чайную. Так, оказывается, поступили все пассажиры. Их набралось порядочно. Сидели за столами в одежде. Кое-кто из мужчин курил, пряча цигарку в кулак.
Торговля шла вяло. Да и ассортимент был невелик. Зашли трое парней. У одного топорщился карман брюк. Они направились было к стойке за стаканами, но потом, пошептавшись и бросив на. меня испуганные взгляды, ретировались.
Время тянулось медленно. Автобус все не шёл и не шёл, хотя по расписанию давно должен был прибыть из района.
Люди терпеливо ждали. В деревнях привычны к ожиданию.
Потом, кто-то сказал, что с машиной, наверное, что-нибудь случилось, потому что они часто выходят из строя.