«Сияющий» уже посадил два автоматических челнока с деталями защитных куполов и строительными роботами недалеко от места высадки последней экспедиции. Там осталось множество полезных механизмов и законсервированное убежище, рассчитанное на трёх человек. По первоначальному плану в нём должны были жить руководящие строительством нового, большого купола, инженеры. Однако оказалось, что за время девятилетнего отсутствия человека в суровых условиях Марса убежище пришло в негодность и сейчас экипажи двух кораблей решали вопрос: имеет ли смысл попытаться восстановить временную функциональность старой базы или разумнее полностью сосредоточиться на как можно более быстром возведении новой?
За каких-то одиннадцать лет со времён старта предыдущей экспедиции, технологии колонизации красной звезды шагнули далеко вперёд, вобрав в себя все предшествующие удачные инженерные решения и выполнив работу над ошибками над неудачными решениями. Можно было надеяться, что строящийся купол простоит достаточно долго, чтобы послужить людям надёжным стартовым упором отталкиваясь от которого они смогут прочно зацепиться за ноздреватые скалы оттенка меди и за пески цвета ржавчины.
— Прежде люди приходили сюда как гости — сказал капитан Поздняков: — Теперь пришли как хозяева. Мы знаем, что когда-нибудь здесь будут жить наши дети.
Таня свернула книгу и неторопливо шла домой, размышляя над историческими словами Евгения Семёновича. «Когда-нибудь здесь буду жить наши дети». Как-то Тане, на одном из однодневных оппозиционных порталов время от времени загорающихся мутноватым зелёным светом в сети СоюзСвязи подобно гнилушкам в давно нечищеном лесу и бесследно исчезающих с приходом дня, что капитан Поздняков не говорил ничего подобного. Мол это просто ещё одна идеологическая выдумка безликого корректора из МасКультПросвета. Может быть и выдумка. Честно говоря: Тане было абсолютно всё равно. Только одного нельзя отрицать. Сегодня на Марсе и правда живёт почти семнадцать миллионов человек самый старый их которых родился через несколько лет после того как капитан произнёс или не произнёс знаменитые слова. Население марсианской социалистической республики растёт, словно тесто в печи. И ещё дети. На Марсе больше двухсот тысяч школьников и дошкольников и совсем маленьких крох. Интересно, а где будут жить наши дети завтра?
Вот например её, Танины, дети. Девушка хмыкнула и легонько дунула, сдувая севшую на нос пушинку.
Лето никак не могло решить собирается оно смениться на раннюю осень или ещё недельку погодит. Под ногами у Тани, в глубинах активного покрытия, порхали золотистые бабочки и цвели нереально большие, нарисованные золотистыми росчеркам цветы. Переплетающиеся ветви рябины и молодых берёз, росших по обеим сторонам аллеи и совершенно затенявших её, сплетались над головой. От этого, в полумраке среди белого дня золотые бабочки в глубине активного покрытия казались ещё более объёмными и живыми. Каждое касание Таниных кроссовок активного покрытия выбивало сноп виртуальных искр, заставляя нарисованных бабочек разлетаться в притворном страхе.
Так она шла дремая на ходу, отдыхая от последнего месяца, настолько насыщенного событиями как будто это был не один месяц, а целый год. Может быть даже целых полтора. Юные разведчики, включая Ирининого брата — черноволосого и нахохлившего, точно воронёнок, взялись проследить за всем списком подозреваемых. Разговаривая с серьёзными командирами разведотрядов, Таня невольно переняла их отношение и на какое-то время начала относится к поиску «изымателя консервов» с такой же серьёзностью, как и их молодые помощники. Как будто это была не просто логическая задачка на поиск несоответствия между фактом и планом, заданная Новосибирском, а как минимум персональное поручение совета народных депутатов.
Наверное так и надо — к каждому порученному делу относится со всевозможной серьёзностью и если взялся, то делать на совесть. Но присутствуя на совете командиров школьных разведотрядов. Наблюдая как чётко и без лишней суеты дети буквально на глазах организовали временную социальную структуру нацеленную на решение поставленной задачи — с жёсткой вертикалью, включающей в себя аналитическую группу, штаб, куда будет стекаться информация от множества троек — самостоятельных глаз, рук и ушей. Таня подумала: не слишком ли большие волны поднял брошенный ими камень? Теперь так просто не отвертишься и не бросишь.
Видимо тоже самое подумали и другие, потому, что покинув временный аналитический центр, в роли которого выступила комната для самостоятельных занятий в сто семьдесят восьмой школе, Ира растерянно покачала головой: — Ну и бучу мы затеяли…
— Неужели мы в их возрасте были такими же активными? — спросила Лена: — Вот так сразу, за полчаса, и координационный совет и разбиться на две сотни троек. Такое чувство, будто эти юные разведчики теперь командуют нами, а не мы ими.
— Положим, командуют они сами собой — возразил Миша: — Но оставлять загадку неразрешённой нам теперь никак нельзя. Будет стыдно перед детьми.
В этот момент их догнал командир школьного отряда, теперь временно член координационного совета. Запыхавшись, мальчишка смахнул волосы со лба и сказал на одном дыхании: — Совет временных координаторов задачу принял. Предварительные результаты ожидаются через семь дней.
— Это что такое? — спросила Ира.
— Отчёт — мальчишка снова смахнул непокорную прядь одновременно слишком длинную, чтобы не мешать и слишком короткую, чтобы спокойно лежать под собственной тяжестью. Подумал и добавил: — Предварительный отчёт. Всё, я побежал!
— Стой — окликнула Лена: — Можно было позвонить.
— Да вы ещё недалеко ушли. Кстати я ваш связной, меня Серым зовут — прокричал мальчишка уже на бегу.
Морфированный под повседневную форму принятую к ношению в космическом флоте комбинезон скрылся за углом сверкнув на прощание серебристым поясом.
— Связной значит — кивнула Лена: — Кто-нибудь знает телефон нашего связного?
Оглядев растерянные лица коллег, глава совета «следопытов», подытожила: — Значит придётся ждать пока «Серый» сам не объявится и не расскажет чего они там накопали. Что это за имя такое, Серый? Может быть Сергей?
— Или Селен. У нас был в классе Селен Баниленко — сказала Таня: — Родился на лунной базе, представляете?
Ира пообещала: — Телефон будет. Вечером спрошу у братишки кого они там нашим связным назначили. Не могу поверить, что этого раздолбая выбрали в координаторы. Он сам себя скоординировать не может, куда уж координировать других. Хотя, может быть, я плохо знаю своего младшего братишку?
Предаваясь самокритике Ира поспешила домой. Лена обещала ребёнку отвести его (а заодно и мужа) в зоопарк и уже опаздывала минут на двадцать, но дома к её постоянным опозданиям привыкли и даже не ворчали. Глава «следователей» честно пыталась поставить семью на первое место, а работу на второе. Но почему-то никак не получалось. Миша ушёл по своим математическим делам. Коваленко таинственно сказала, что у неё есть личная жизнь и отправилась этой самой личной жизнью заниматься. А Тане было нечего делать, так как свой автоцикл она перебрала уже дважды, в новосибирский совет конструкторов вступила, прошла предварительный отбор и с нетерпением ожидала начала первого тура гонок на следующей неделе. Поэтому она пошла домой, намереваясь отоспаться лет на двадцать вперёд. В крайнем случае на десять.
И касание подошв кроссовок активного покрытия выбивало сноп искр. Искры пугали бабочек и те разлетались, часто взмахивая большими, покрытыми узорами, крыльями.
— Добрый вечер — неожиданно произнёс голос. Таня подпрыгнула на месте, выбив по приземлению целый фонтан золотистых искр, отчего нарисованные бабочки прыснули во все стороны. В глубине активного покрытия появилось изображение медвежонка прыгающего через скакалку. Точнее он пытался прыгать, постоянно запутываясь, смешно падая и удивлённо почёсывая большую лохматую голову.