Таня спросила: — Послушай, ты моя пра-пра-пра и так далее, верно? Значит мы победим и я, вдобавок, останусь живой?
— Разумеется.
— А кто твой пра-пра-прадедушка. Случайно не товарищ Подводный? Как бы мне хотелось чтобы это было чем-то больше чем просто сном!
Таня упала на диван отчего тигровая расцветка пошла волнами. Солнечные яблоки лежали перед ней, только протяни руку. Должно быть они очень вкусные если судить по тому, какие красивые.
Отстегнув болтер, Таня осторожно положила его на столик рядом с вазой. Ей казалось, что если небрежно бросить тяжёлый болтер, то стеклянный стол может расколоться. Правнучка воззрилась на оружие со смешанным чувством интереса и отвращения.
— Неужели у вас и уроков военки в школах нет? — поинтересовалась Таня.
— Военки? — правнучка удивилась, но или догадалась или прочла ответ в Таниных мыслях: — Военное дело есть. Правда его хотят отменить потому, что оно травмирует детей. Но пока не отменили приходится учить.
— Так это прямо сейчас у тебя проходит урок вонки? — поразившись собственной внезапной догадке Таня в волнении хлопнула ладошкой себя по лбу: — И я твой учитель? Дела… Неужели не нашлось никого посовременнее раз уж пришлось обращаться за помощью к людям из прошлого?
— Ты последний убийца из прямой линии моих предков — сказала правнучка и тут же поправилась: — Вернее потенциальный будущий убийца. То есть прости: солдат, боец — как правильнее сказать?
— Я не солдат. Я статистик и совсем немножко биолог — возразила Таня: — У вас наверное не умирают?
Правнучка кивнула.
— И не убивают.
Дождавшись подтверждающего кивка, Таня положила голову на сцепленные за головой руки: — Почему-то именно так я и думала. Возрождать мёртвых вы ещё не научились?
— Нет
— Жалко — вздохнула Таня: — А это вообще возможно? Нет, стой, не говори. Я не хочу знать. Лучше расскажи: люди по-настоящему вышли в космос? Встретили братьев по разуму? Построили настоящий коммунизм? Человечество наконец объединилось? Наука не остановилась, общество продолжает развиваться?
На каждый её вопрос правнучка согласно кивала.
— Ты соглашаешься со всем, что я говорю — разочарованно произнесла Таня: — А ещё утверждаешь будто это не сон.
— Но мы действительно осуществили всё то о чём вы мечтали — улыбнулась правнучка.
— И зачем вам, невинным созданиям обитающем в рукотворном раю, знать что такое война и убийство? — усмехнулась Таня.
— Сегодня проистекает из вчера — повторила правнучка явно чужие слова: — Ужас войны неотъемлемая часть вчерашнего дня. Нельзя забывать и нельзя презирать тех, кто в тяжёлом труде и крови возводил фундамент для того чтобы можно было построить дом в котором все мы сегодня живём.
— Должно быть умный человек сказал.
— Согласно семейной легенде это были твои слова.
— Чьи? Мои?! — Таня широко раскрыла глаза. Видимо слишком широко потому, что окружающий мир опять завертелся и она осознала, что проснулась в подземных пещерах где отдыхала часть мобильного отряда.
— Опять не удалось попробовать солнечных яблок — подосадовала девушка: — Вот честное слово в следующий раз сразу яблоко укушу и только потом разговоры разговаривать буду.
— Однако я и не знала насколько творчески активное у меня подсознание — подумала Таня: — Где же ты раньше было? Теперь-то уже поздно, я выросла из сказок.
Разрозненным остаткам состоящих из ополченцев и красноармейцев частей удалось наладить связь и теперь четвёртый мобильный отряд мотался между холмов с редкими вкраплениями озёр затянутых у берегов чёрными, с зеленоватым отливом, тряпками колоний микроорганизмов подчиняясь приказам из координирующего центра. Редкие, пробивающиеся через постановленные помехи сеансы связи вскоре прекратились и приказы передавались через вестовых. Таня попросилась со своим десятком в спешно создаваемую вестовую службу, но её не взяли. Командир четвёртого мобильного отряда сказал ей, по секрету, что в вестовые отбираются худшие стрелки. Наверное он думал, что обидел Таню отказом. Он всё ещё мыслил категориями мирного времени. Или полагал, что она всё ещё мыслит категориями мирного времени. Командир четвёртого мобильного отряда ошибался на Танин счёт.
Тем временем американский десант бронированной колонной двинулся прямиком на спешно сформированный в сотне километрах от уничтоженного города Новограда временный лагерь и, по возможности, госпиталь.
Можно было попытаться свернуть лагерь и убежать, но военный совет посчитал, что сохранившихся сил достаточно для решающегося сражения. Вестовые доставили в отдельные части записи выступления главы совета.
— Бой идёт в космосе — говорил он: — Бой должен идти и на земле. Время работает против нас. Красноармейца можно убить, но нельзя победить.
И тому подобную чушь. Таня подумала, что остатки высшего военного совета тоже живут категориями мирного времени. Это не было хорошо. Или, может быть, она чего-то не понимала.
Её отряд занял позиции в расщелине между тупыми, сточенными, словно зубы старика, низкорослыми скалами. Сила мобильного отряда в его скорости. Когда начнётся бой они должны будут как можно быстрее переместиться в тыл нападающим и уйти если встретят серьёзное сопротивление, чтобы попробовать снова в другом месте. Но это возможно если только американцы не обнаружат их до срока.
Таня пыталась разузнать о судьбе друзей. Однако удалось узнать только о том, что её бывшая руководительница, Илюшенко Лариса, попала в высший военный совет занимающийся подготовкой к обороне. И ещё то, что с Леной всё в порядке. Таня мельком видела её уже после гибели Новограда. О Коле, как она ни старалась, не смогла ничего разузнать. Кто-то говорил, что тяжёлые пехотинцы, принявшие на себя первый удар штурмующих Новоград десантников, погибли полностью или почти полностью. Другие утверждали, что тяжёлую пехоту высший военный совет держит в резерве для противостояния подходящим всё ближе киборгам. Таня буквально издёргалась пытаясь составить из противоречивых новостей целостную картину. Американцы подходили всё ближе. Наконец она сказала себе, что так больше нельзя и, пусть не с первого раза, очистила свой разум от излишнего беспокойства используя личностно ориентированные психотехники изученные на школьных уроках основ психоконтроля.
Её десяток ожидал от Тани ответов или хотя бы уверенности. У неё не было ни того ни другого. Но приходилось делать вид, что всё будет в порядке. Не смотря на своё беспокойство пытаться ободрять других. Выходило не очень хорошо. Но окружающие ей верили или делали вид будто верят. Так они готовились к сражению: неумелый командир вместе с десятком неумелых подчинённых. Учёные, инженеры, бывшие врачи и бывшие статистики.
Само сражение Тане запомнилось урывками. Оно длилось чуть ли не десять часов. Где-то стреляют. Что-то взрывается. Время от времени окружающее тонет на несколько секунд в белой дымке, пока оглушённые системы боевого скафандра не приходят в норму. Но в эти секунды ты несёшься вслепую, по памяти прокладывая маршрут между вырастающими тут и там огромными, с сидящего человека, валунами. Манёвры, манёвры и ещё раз манёвры. Тысячу раз прав утверждающий, что современный бой, когда противники сходятся лицом к лицу, а не бросают бомбы с орбиты, это на девять десятых маневрирование и только на одну десятую собственно сражение.
Тане врезались в память отдельные моменты. Вот они (почему-то от четвёртого мобильного отряда осталось порядка трёх сотен единиц личного состава. Где остальные: разделились или погибли?) отчаянно боясь не успеть разворачивают тяжёлые плазмобои в боевое положение. Уже приготовились открыть огонь как приходит команда собраться и переместиться на несколько километров в сторону. Шлем заливает белая муть. Скафандр пищит о наведённых помехах в работе защищённых электронных устройств. Две секунды и окружающий мир вновь предстаёт во всей своей неестественной чёткости. Но за эти две секунды рядом успевает вспыхнуть и опасть огненный шар взрыва раскидав шестерых автоциклистов. К счастью, похоже, люди не пострадали, их сбило ударной волной близкого взрыва.