-Задача простая– объяснил Коля: –Войти в десяток лучших курсантов последнего сезона летнего лагеря «Космос». Обоим войти, ясно?
-Так точно!– отсалютовал старший и младший с секундной заминкой повторил жест.
-Выполняйте– разрешил Коля.
Братья задумчиво поглядывали друг на друга оценивая личные качества и способности их двоих, как одной совместной боевой единицы.
-Справитесь?
-Справимся!– запальчиво пообещал младший. Старший коротко кивнул, подтверждая данное братом обещание.
Они практически дошли до автоказала. Громадное здание немыслимой архитектуры закрывало тенью улицу и четверть площади, до выхода из метро. Больше всего оно напоминало поставленный стоймя параллелепипед над которым изрядно потрудился или сумасшедший хирург или гениальный художник. В автовокзале было прорезано несчетное множество вырезов оканчивающихся взлётными площадками для автолётов. Их было, наверное, несколько сотен. В середине вокзала разбит парк из десятка деревьев с декоративным озером посередине, в котором запрещено купаться. Ежеминутно на посадку заходили десятки автолётов и столько же взлетало напоминая деловитых пчёл кружащихся вокруг улья.
-Может быть по мороженному?– предложил Коля.
Они стояли рядом с киоском мороженного и ели холодную сладость из съедобных стаканчиков. Потом доели сами стаканчики потому, что самое вкусное в мороженном это вафельный стаканчик.
-Смотрите не посрамите там честь семьи– напутствовал Коля: –Держитесь друг за друга.
Впрочем, последнее напутствие было излишним. Малые уже переключились в «командный» режим и можно быть уверенным, что до конца сезона ссор между ними больше не будет.
Автолёт с детьми, направляющимися в летний лагерь «Космос», взлетел. Коля проводил его взглядом, но вскоре потерял среди снующих по небу машин. Наш герой взял ещё один стаканчик у покрытого сконденсировавшейся влагой автоповара. День выдался жаркий и автоповар, по сути большой холодильник с различными сортами мороженного, блестел каплями сконденсировавшейся из воздуха воды.
Наш герой вдумчиво и неторопливо доел шоколадно-вишнёвый стаканчик, глазея на спешащих то в одну, то в другую сторону пассажиров. Вокзалы лучшие места для наблюдения за людьми. Единый поток то и дело разбивается на отдельные лица. Люди прощаются, встречаются, едят мороженное – торопятся жить. Интересно, чтобы было, если бы каждая капля в море обладала отдельным сознанием? Считать, будто одна капля во всём похожа на другую заблуждение. На самом деле все они очень разные. И кто знает: сколько нужно капель, чтобы получилось море? Некоторые говорят, будто море начинается всего с одной единственной капли.
Что до Коли, то если бы его спросили, то он бы ответил, что море начинается с пляжа, с прогретого солнцем песка, ряда разноцветных пляжных зонтиков и надувного матраса. Однако никто не интересовался мнением Николая о началах морей и он беспрепятственно покинул здание автовокзала.
Выйдя на улицу, Коля сморщился от бьющего прямо в глаза солнца.
-Алло, мам? Малые загружены и отправлены. Всё в порядке.
Закончив телефонный разговор, Николай пошёл в сторону института. Вот уже как двенадцать дней он закончил дипломный проект и следовало бы давно обратиться с просьбой об устройстве на работе, если уж он решил какое-то время побыть инженером. Он мог попроситься настройщиком оборудования на один из промышленных комплексов опоясывающих Новосибирск широким кольцом. Мог попытаться устроиться на орбитальные верфи. Уровень подготовки и перечень сданных нормативов по работе в безвоздушном пространстве позволяли ему это. И хотя у него не было специфического образования в областях геохимии или, например, биологии, но грамотные инженеры нужны везде. Страна растёт, развивается, тянется ввысь и вдаль и людей постоянно не хватает. Коля много чего мог, но не торопился выбирать одну единственную возможность из сонма потенциальных продолжая вот уже почти вторую неделю жить тунеядцем.
Все его мысли и помыслы занимали дядя и его постоянно работающая установка. Поэтому Коля шёл в институт изучения физики пространства, хотя официально делать ему там было уже нечего. Институт теоретической физики, а установка вполне себе практическая. Такие несоответствия иногда происходят если твой дядя Эдуард Владимирович Подводный, учёный с мировым именем.
Что до установки, то какую, по твоему мнению дорогой друг установку могли собрать в институте физики пространства? Пока Коля шёл, он размышлял о том как же так получилось, что за исключением узкого круга заговорщиков состоящего из племянника, дяди и ещё двух бывших студентов, они никому не могли рассказать о работающем прототипе. Глупо ведь получилось. Но разве хоть кто-то из них мог поступить иначе? А если бы поступил, то посмел ли после этого продолжать считать себя настоящим советским человеком. Честным человеком?
-Вот он!– с заслуженной гордостью произнесла Таня, демонстрируя совету «следователей» блестящий, заново покрашенный, сладкий как конфета, автоцикл.
Миша Беликов обошёл вокруг получившего вторую жизнь автоцикла. В мастерской было светло и чисто, но светло и чисто по меркам мастерской. И в этом условно светлом и условно чистом пространстве автоцикл выделялся, словно белый лебедь в затенённом пруду.
-Это точно тот самый?
-Можешь не сомневаться– заверила Таня.
-Но у него не было ножки.
-Теперь есть.
-И сиденье было другое.
-Я заменила! И руль и половину электроники и ещё дополнительную аккумуляторную батарею навесила чтобы мощность давать на форсаже.
Одновременно и восхищаясь и удивляясь столь большой трате сил, Лена покачала головой: –Неудивительно, что у тебя не остаётся времени на разгадывание загадки «туристов-конспираторов».
Поражённая несправедливостью обвинения Таня даже задохнулась: –Да я! Да как же так! Девочки, думаете у меня потому ничего не получается, что я с циклом вожусь?!
-И мальчики– добавил Миша Беликов.
Таня посмотрела на него совершенно диким взглядом: –Какие мальчики?!
-Девочки и мальчики– пояснил математик: –Прошу не забывать обо мне.
-О тебе попробуй забыть– усмехнулась Ира и повернувшись к кипящей, точно забытый на огне котелок, Тане, попросила: –Не обижайся пожалуйста. Никто не говорит, что ты плохо работаешь. Только, понимаешь, быть «следователем» означает не просто хорошо выполнять свою основную работу, а гораздо больше. Нужно засыпая думать о нерешённых задачах и необычных отклонениях от заранее рассчитанных статистических величин. И просыпаясь думать о том же. И даже во сне видеть схождение и расхождение графиков. Для всех нас это больше чем увлечение, можно сказать это и есть наша жизнь. Или, хотя бы, существенная её часть.
Коваленко и Лена согласно кивнули. Беликов продолжал описывать круги вокруг автоцикла задумчиво качая головой и время от времени восхищённо цокая языком.
-А у тебя, кроме расследования загадок и тайн, есть ещё гонки на автоциклах– закончила объяснять Ира.
Холоду в Танином голосе мог бы позавидовать антарктический лёд: –И?
-Если ты скажешь, что не успеваешь заниматься разгадыванием непонятно каких загадок, то это будет нормально– продолжила Лена.
-Четверо из пяти так и говорят– добавила Коваленко.
-В конце концов у каждого человека полным полно своих дел и увлечений, плюс работа, семья и друзья. Было бы не совсем честным требовать от него большего.