В воздухе похолодало. К ночи должен будет пойти дождь. Климатологи если и ошибались, то не больше чем на пару часов. Таня улыбнулась совершенно незнакомому человеку проходящему мимо потому, что он приветливо кивнул девушке в задумчивости облокотившейся на перила. Она сделала глубокий вдох и, окутавшись золотистым сиянием преломляющего поля, позвонила Николаю Подводному желая выяснить всё раз и навсегда.
В внутри преломляющего поля, в виртуальном пространстве построенном её личным коммуникатором типа «спутник», Коля выглядел задёрганным и усталым. Мешки под глазами, всклоченные волосы. Мог бы применить программу коррекции облика. Хотя парни редко обращают внимание на подобные мелочи.
-Поздравляю– сказал Коля: –Ты победила, я знаю.
Таня спросила: –Куда ты исчез?
-Нужно было срочно помочь дяде.
Таня помолчала и неожиданно для самой себя выпалила: –Ты всё ещё хочешь меня видеть?
-Да
-Спасибо– сказала она почему-то шёпотом.
-За что?– удивлённо спросил Коля: –Послушай: извини, тут надо закончить одно дело. И вам, наверное, следует исключить меня из вашего отряда комиссаров. Так будет правильнее и всё равно от меня никакой пользы.
-Следователей– поправила Таня, но он уже отключился.
Кто-то обхватил её сзади за плечи. Это была Лена, а остальные следователи стояли чуть в стороне: –Никак не могу подобрать подходящего момента, поэтому скажу сейчас. Твой Коля есть в том списке, из оставшихся ста четырнадцати человек…
-Зачем тогда вы приняли его в отряд?– поморщилась Таня.
-Ты потребовала «голосуем». И неудобно отказывать человеку. Впрочем, это всё равно ничего не значит. В том же списке оказалась моя троюродная сестра. Когда я пришла к ней в гости, оказалось, что сестрёнка собирается сплавляться по реке Оби.– Лена улыбнулась: –Прежде она не увлекалась туризмом, а тут на рабочем собрании решили, что отпуск следует проводить активно и ей поручили сбор снаряжения и таким образом она попала в нашу статистическую выборку.
-Что мы ищем?– тихо, как будто у самой себя, спросила Таня: –В этом году разобрали больше палаток и консервированных продуктов длительного хранения чем предполагалось. Ну и что? Разве это преступление?
-Представь себя проводящим эксперимент учёным– Лена продолжала её обнимать упираясь подбородком в плечо: –В целом эксперимент прошёл удачно, но приборы зафиксировали небольшое отклонение от расчётов и настоящий учёный обязан выяснить почему это произошло и по какой причине.
-То есть мы учёные от плановой экономики?– улыбнулась Таня.
-Мы следователи. Следователи из отдела статистики.– Лена пожала плечами. Таня не видела, но почувствовала её движение: –Конечно это может быть случайной флюктуацией и в трёх из четырёх случаев так и есть. Только я не смогу спокойно спать пока досконально не выясню так ли это. Вдруг мы действительно поймаем палаточного шпиона или террориста готовящегося консервный теракт?
-И что мы в таком случае сможем сделать?– Таня улыбалась уже открыто: –Знаешь древнюю пословицу об охотнике и медведе с сакраментальным вопросом «кто кого поймал».
-Я думаю– вступил в разговор подошедший математик: –Думаю, что когда разоблаченный шпион или террорист станет нас устранять, он неминуемо засветится перед теми, чья работа как раз поиск всякой проползающей контры. И получается, что своё дело мы всё-таки сделали. Я так думаю.
-Лучше мы устраним его– сказала Ира.
-И утром на всех информационных порталах появится статья с крупным заголовком «девочки разоблачили американского шпиона»– подхватила Коваленко.
-Гхм– прокашлялся Беликов.
-Ты чего кашляешь, простыл?
-Это я мягко напоминаю, что не все из нас «девочки»– объяснил математик: –Ну сколько можно забывать обо мне?
-Хорошо, тогда заголовок будет «девочки и Миша Беликов поймали» и не американского, а имперского и не шпиона, а диверсанта.
-Да ну вас– сказала Таня: –Я ведь серьёзно спрашиваю.
-Если серьёзно, то в лучшем случае мы найдём ошибку в формуле или неточность в исходных данных положенных в основание годичного плана или какой-то неучтённый аналитиками фактор вроде внезапного массового помешательства на экстремальном туризме охватившее новосибирцев в этом году. Вместо хвалебной статьи в «Правде» и всесоюзной славы будет устная благодарность от города-интеллекта и сознание того, что ты сделал пусть маленькое, но полезное дело. На самом деле это не так уж и мало, верно?
-Верно– согласилась Таня:– Немного сучновато, но верно.
Ира указала пальцем в небо: –Смотрите – звезда. Первая звезда этого вечера.
-Станция– поправил Миша: –Видишь, она движется. Скорее всего: орбитальная вервь «Рассветная» или научная станция «Комсомолец». Надо уточнить, кто из них сейчас проходит над городом на низкой орбите.
Эдуард Владимирович предложил: –Присядь, пожалуйста.
И Таня села. Не потому, что устала, а из вежливости перед старым, многое сделавшим за время своей долгой жизни, человеком. Он молча смотрел на неё. Девушке хотелось что-то сказать, но её охватила странная робость перед этим седовласым учёным. Когда она осмелилась опустить взгляд, то увидела, что руки Эдуарда Владимировича бесцельно скользят по столу как будто он хотел что-то взять, но не доведя движение до конца передумывал и всё начинал с начала.
Разговор (точнее пока ещё всего лишь вежливые слова приветствия и просьба присесть) происходил в институте физики пространства, в кабинете Эдуарда Подводного. Его племянник, Коля, сидел рядом с Таней и ей стоило определённого труда удерживаться от того, чтобы то и дело не бросать на него испытующие взгляды.
-Татьяна, вам знакомо понятие исповеди?– неожиданно спросил Эдуард Владимирович.
Девушка вздрогнула, задумалась припоминая и неуверенно сказала: –Это что-то из древней истории? По-моему как-то связано с религией, но я не помню с какой именно из них.
-Не совсем с религией, но это не важно– поправил Эдуард Владимирович: –Смысл исповеди в том, что существует специальный человек называемый исповедником, которому так или иначе согрешившие люди рассказывают о своих проступках. Исповедник выслушивает их и собственно это всё. По правилам исповеди он не может никому рассказать об услышанном или как-то иначе использовать полученные во время исповеди знания. Разумеется, это формальные правила.
Грех – плохое дело направленное во вред людям и, главное, богу. Это долго объяснять. Пусть грехом будет любое совершённое человеком деяние, если он сам оценивает его как отрицательное и приносящее вред обществу в целом.
-Я проходила в школе древнюю историю– сказала Таня: –Разве для «исповеди», то есть для открытого и максимально честного разговора, нужен был специальный человек?
-В прошлом: да.
-Не понимаю в чём смысл так называемой «исповеди», если «исповедник» обязан молчать чтобы он не узнал. Это ведь преступление! Может быть, он услышит о подготавливаемом американскими шпионами теракте и неужели ничего не сделает, никак не предотвратит? Зачем она тогда нужна, эта «исповедь»?
Таня одета в одну из своих любимых футболок. Светло-голубенькую, с рисунком бурого медвежонка размером с половину ладони то и дело перемещающегося внутри футболки. Сейчас для футболок уже холодно, но она пришла в куртке, висящей на вешалке у входа в кабинет. Алгоритм для перемещений медвежонка внутри ткани футболки она написала сама. Получился довольно простой алгоритм, но иногда в нём что-то клинило и медвежонок «застревал» прижимаясь к воротнику. Привычным движением, почти не обращая внимания, девушка ткнула пальцем в «застрявшего» медвежонка обнуляя простенькую программную сущность. Тотчас медвежонок появился у неё на животе и помахал лапой, приветствуя весь белый свет.