Прежде чем продолжать рассказ, мой дорогой друг, читатель, я должен развеять возможно сложившееся заблуждение. Быть может тебе показалось, будто сюжет этой истории как-то связан с Колиным дипломным проектом? Что он единолично откроет какую-то новую грань природы и сможет скакать с планеты на планету будто кузнечик, легко и беззаботно преодолевая бесконечность пустоты? Это не так.
Колин дипломный проект всего лишь рядовое исследование, крохотный кирпичик или скорее много меньше – частичка, песчинка. Миллионы таких песчинок, систематизированных и подвергнутых тщательному анализу, лежат в основании храма науки. Я сказал храма? Конечно же цеха, завода, промышленного комплекса. Где выковываются, собираются, конструируются и концентрируются открытия и новые знания.
Второй главный герой нашей истории, Подводный Николай, всего лишь не слишком умелый рядовой, идущий в арьергарде армии учёных.
Увидев в дальнем конце коридора знакомый силуэт, Коля позвал: –Дядя!
Немолодой человек в старомодном костюме растерянно оглянулся. Возраст его можно было примерно определить в сотню
note 2
, плюс-минус десять лет. Серебряные волосы водопадом спадали на плечи, полностью скрывая обруч-думалку и пару серёжек. Левая – внешний накопитель памяти, правая – аналитическая нейронная сеть настраиваемая носителем, что-то вроде переносной искусственной интуиции.
Колин дядя, Эдуард Владимирович, был «естественным», а не «искусственным» гением – результатом напряжённой работы специалистов из СовГенСтроя. Наоборот, он был калькой, неисчерпаемой природной жилой. В своё время целые институты разбирали его наследственную информацию по отдельным локусам пытаясь найти, выделить и скопировать «гены гениальности». Кто знает: где и в какой комбинации они использовали его наследие? Может быть, к настоящему времени уже сотни тысяч молодых юношей и девушек несли в себе «гены гениальности» Эдуарда Владимировича Подводного, Колиного дяди.
-Дядя, поговорим потом, я спешу!– на бегу выкрикнул двухметровый великан. И прежде чем растерявшийся учёный успел разглядеть кто и зачем его зовёт, промчался мимо.
Быстрым шагом входя в лабораторию Коля поприветствовал собравшихся: –Доброе утро товарищи.
-Точность – вежливость королей– демонстративно взглянув на часы и нарочито громко вздохнув, заметил Андрей Геннадьевич, заведующий лабораторной установкой «сигмы».
Любовно коснувшись блестящего бока преобразователя занимавшего большую часть помещения, заведующий сказал: –Он ваш до двух часов дня. Работайте молодые люди.
-Опять проспал?– отходя от пульта управления, раздражённо прошипела староста группы, Лариса.
-Он не проспал. Он много и долго кушал со сна, правда Коля?– ехидно отозвался из другого конца комнаты Александр.
Коля насупился: –Формально я пришёл вовремя!
Лариса разочарованно покачала головой: –Формалист…
Внимательный взгляд мог бы уловить её с трудом скрываемую улыбку.
-Товарищи!– возмутился Николай –Вы обещали помочь с преобразователем, а не стыдить на пустом месте.
-Мы и помогаем– уже открыто улыбаясь пояснил Александр: –Помогаем изжить недостатки и завтра стать лучше чем ты есть сегодня. Честно признаться работы здесь непочатый край…
-Давайте уже и правда работать– заметила Лариса: –Время уходит.
За десять минут до наступления двух часов дня их дружный коллектив отогнали от «сигмы». На прощание Александр напомнил: –Должен будешь кремовый торт.
-Будет торт– пообещал Коля.
-Не из автоповара!
-Ладно, я сам испеку…
-Тогда уж лучше из автоповара.– взмолился Александр: –Ты ведь совершенно не умеешь готовить!
-Как будто ты умеешь– проворчал Николай.
-Проветримся? Неподалёку здесь есть неплохое кафе– предложил Коля после того как школьный друг наконец-то ушёл.
Лариса покачала головой: –Прости, много работы. Увидимся послезавтра, на собрании класса. И смотри не опаздывай, ты теперь мой должник.
Она упорхнула по коридору, стремительная точно молния и такая же ослепительно красивая. Коля вздохнул. Он не знал в какие силки можно было бы поймать это живой разряд электричества.
Память спутника содержала полученные в работе с преобразователем сырые данные. Их следовало проанализировать, загнав в рамки строгих формул. Совсем скоро он сможет закончить дипломный проект. Вроде бы почти справился с поставленной самим себе целью, а особой радости почему-то и нет. Возможно нужно просто немного обождать?
Коле обязательно нужно было зайти сегодня к дяде. Можно сказать, что дело не терпело отлагательств, но до конца дня оставалось ещё далеко. Он решил сначала перекусить и уже потом искать Эдуарда Владимировича или садиться за расчёты по дипломному проекту.
День выдался солнечным. Город так и блестел, приглушив сияние активного покрытия тротуаров и стен. Солнечные блики бежали по энергетическим централям. Купались в блестящих водах многочисленных фонтанов начавших недавно появляться в великом множестве по всему городу. Ходили слухи будто интеллект Новосибирск кому-то проиграл желание и теперь был вынужден строить множество фонтанов. Коля не верил в это так как, по его мнению, ни один интеллект не проспорит желание человеку. А если и проспорит, то кто же ему позволит строить сотни фонтанов без предварительного согласования? Наверное, это просто ещё одна городская легенда. Возможно даже распространяемая самим Новосибирском. Он давно известен как любитель всевозможных двусмысленных казусов.
Отражённым солнечным светом сияют листы энергетических батарей и антенны связи городских мобилей то и дело проносящихся по дороге перед институтом. На небе ни облачка. Однако благодаря множеству работающих фонтанов воздух прохладен и влажен. Какой-то мальчишка бьёт рукой по воде в чаше фонтана. Прозрачные капли разлетаются сверкая словно крупные алмазы, падают и разбиваются. Мальчишка весело хохочет.
Размышляя о молниях, Ларисе, своих шансах на успех и одновременно, как это ни странно, раздумывая о предстоящем разговоре с дядей. Разговор должен будет получиться деликатным, но в то же время твёрдым и решительным. Продолжать дальше нет никакой возможности. В конце концов, ни он, ни тем более дядя – давно не дети чтобы играть в шпионов и безопасников. Тем более Коля ещё с детства терпеть не мог, даже в играх, выступать не на той стороне. Но как-то так получилось, что ему уже довольно давно приходится это делать.
Дело в том, что у Николая Подводного, рождённого быть солдатом, но решившем стать учёным, имелась тайна. Но эта тайна была не совсем его тайна, скорее дядина. И постоянные мысли о ней, в последнее время, совершенно измучили Николая. Просто совершенно измучили.