Далее уголовное дело В. И. Иванова и В. Г. Языкова подлежало направлению в военный суд. Поскольку тогдашнее отечественное военное судоустройство зиждилось на принципе, что военнослужащего должны судить его сослуживцы, судебное присутствие для рассмотрения дела Василия Ивановича и Василия Григорьевича должно было быть сформировано из строевых офицеров гвардейских полков. Поскольку выбор судей зависел всецело от командования, ничто не мешало сформировать состав суда из числа «управляемых» офицеров, которые вынесли бы Иванову и Языкову любой приговор. Однако даже такой сценарий могущественные противники опальных гвардейцев сочли недостаточно надежным.
Ни в какой военный суд уголовное дело по обвинению Василия Иванова и Василия Языкова так и не поступило. Получив выписку и обвинительное заключение по их делу, Военная коллегия не стала издавать распоряжения об учреждении суда для его разбирательства. Вместо этого коллегия для начала направила дело для заключения генерал-аудитору (чего тогдашнее военно-процессуальное законодательство вовсе не требовало).
Генерал-аудиторское заключение, подготовленное в июне 1725 года, оказалось неожиданно благоприятным для В. И. Иванова и В. Г. Языкова. Проявив очевидную беспристрастность (хотя, очень может быть, и «рекомендованную»), генерал-аудитор Военной коллегии пришел к выводу, что из материалов дела «не явствует: 1. Чтоб чрез их [В. И. Иванова и В. Г. Языкова] преступление ея императорского величества интересу какой вред приключился. 2. Чтоб преступление от них для какой корысти или взятков учинено было. 3. К тому ж оные Языков и Иванов уже пятой год под арестом содержатца. 4. Оной Языков… подал прошение, по которому приносит вину свою и просит милосердия»{786}.
Вслед за этим 30 июня Военная коллегия распорядилась утвердить обвинительное заключение следственной канцелярии М. И. Бобрищева-Пушкина (что никак не предусматривалось действовавшим военно-процессуальным законодательством). Соответственно к обвиняемым были применены предложенные в обвинительном заключении нормы амнистиционных указов.
Дополнительно, уже как центральный орган военного управления, коллегия указала направить Василия Иванова и Василия Языкова для дальнейшего прохождения службы «в полки в Баку». Вынесенное решение Военная коллегия отправила на утверждение в Правительствующий сенат{787}, что опять-таки не предусматривалось никакими актами военного законодательства.
Все отмеченные процессуальные несообразности объяснялись просто: в судьбу уголовного дела В. И. Иванова и В. Г. Языкова в очередной раз вмешались могущественные лица. Ими были входивший в руководство Военной коллегии и ставший к тому времени сенатором князь Г. Д. Юсупов, а также А. В. Макаров, сохранивший должность кабинет-секретаря и еще более усиливший свое влияние при Екатерине 1. Как явствует из невесть как уцелевшего в архиве личного письма Михаила Бобрищева-Пушкина Алексею Макарову от 11 июля 1725 года, Михаил Иванович выполнял в тот момент указание кабинет-секретаря (вряд ли официальное) о подготовке нового списка обвинительного заключения, предназначенного как раз для представления в Сенат{788}.
В подобном контексте не приходится удивляться, что 30 июля Правительствующий сенат без возражений утвердил решение Военной коллегии по делу В. И. Иванова и В. Г. Языкова{789}. Что характерно, полностью воспроизведя в мотивировочной части указа приведенный выше фрагмент заключения генерал-аудитора Военной коллегии.
Получив сенатский указ, Военная коллегия 10 августа распорядилась освободить наконец В. И. Иванова и В. Г. Языкова из-под стражи и, «отдав им шпаги», отправить в Баку{790}. Там Василию Иванову и Василию Языкову предстояло вновь оказаться под началом М. А. Матюшкина, ставшего к тому времени командующим Низовым корпусом — группировкой российских войск в Западном и Южном Прикаспии.
Однако в эпопее бывших следователей вскоре наступил очередной поворот. Никак не вдохновившись перспективой службы на южной окраине империи, В. Г. Языков подал императрице Екатерине I челобитную о смягчении участи. Эта челобитная поступила главе государства, естественно, через А. В. Макарова.