- Меня никто раньше не защищал! – поделилась тем временем девушка подробностями своего прошлого. – Никто за меня не того… не вступался.
- Почему? – пьяно полюбопытствовал Ирвин. Расстояние между ними стало ещё меньше, и он вальяжно закинул руку на спинку стула, занимаемого девушкой. Она с интересом взглянула на его руку, словно спрашивала – как это понимать, - а потом хмыкнула и делать замечание не стала, вероятно, довольствовалась придуманным для себя самой же объяснением.
- Потому что им что-то всегда надо! А ты бескор-р-рыстный! – она шмыгнула носом, словно пыталась сдержать слёзы, и обвела взглядом пустое заведение.
Ирвин вдруг заметил, что кьярсы в бутылке осталось как-то совсем мало. Удивительно, они ведь сделали всего несколько глоточков. Ирвин совершенно не чувствовал себя пьяным. Напротив, он сейчас мог бы свернуть горы!
- Профессия такая, - и язык не заплетался, по крайней мере, Сияющему показалось, что он говорит очень внятно. – Должен помогать…
- Человек такой, а не профессия, - возразила девушка. – Я… - она посмотрела на пустую бутылку. – Я… Ты даже рисковал зря! – она откинулась на спинку кресла и взглянула на Ирвина помутневшими от алкоголя синими глазами. – Они всё равно бы разбежались. Со мной никто дела иметь не хочет. Я как… Как прокажённая. Больше трёх минут рядом не выдерживают.
- Я выдержу! – пообещал Ирвин.
Девушка не стала возражать, когда он опустил руку ей на колено. Признаться, получилось это совсем случайно, а когда пришло время отпустить, Ирвин как-то удивительным образом замешкался, забыл о том, что должен сделать. Ему хотелось заключить таинственную девушку в объятия, рассказать ей о том, что он никогда не встречал такого прекрасного, душевного собеседника…
Где-то на задворках сознания мышью прокралась мысль, что кьярса могла служить афродизиаком для тех, кто не очень хорошо пьянеет. Ирвин же был горд своей стойкостью к алкоголю. Его организм – организм бесконтрольного целителя, - очень легко переваривал алкоголь и уничтожал токсины. Даже кьярса, что там, почти не пьянила. Разве что самую-самую малость.
- Никто не выдерживает, - печально возразила девушка. – Меня полюбить невозможно. Говорила мне мама, что быть мне всю жизнь одной, как она была!
- А я проклят, - ни с того ни с сего признался Ирвин. – Какая-то родовая мерзость. Если не женюсь до тридцати четырёх, стареть буду, как неодарённый.
- А тебе сколько?
- Тридцать тр-р-ри, - икнул Ирвин. – И триста пятьдесят семь дней. Или восемь? В общем, меньше двадцатки до дня рождения осталось…
- Я вообще никогда замуж не выйду, - хмыкнула девушка. – Кому я надо? Мама хоть гордое название брошенки могла носить, ребёнка родила, а я… Эх, - и она махнула рукой. – Это ж не могла найти себе нормального мужчину? Нашла не…
- А у меня есть идея! – перебил девушку Ирвин и, не желая дослушивать её семейную историю, спешно зашептал на ухо казавшуюся просто великолепной мысль.
*Таверну названо честь Акрена Шантьи, Первого Советника короля Рангорна из одноимённой книги, цикл "Неодарённые". События "Следственной некромантии" происходят в Рангорне лет эдак двести с лишним спустя. Ирвин, к слову, ошибается – по молодости великий политический деятель профессионально играл в карты и был пиратом.
**Кьярса – крепкий алкогольный напиток, содержащий наркотические вещества.
Глава вторая
Следующее утро
- Ты, - недоверчиво протянул Ирвин, - некромант? Ты. Некромант. Настоящий. И это твой скелет.
- Мой скелет находится в моём теле, - раздражённо отметила Лили. – А это оживлённый мною скелет. Его зовут Томас, и он работает на меня уже полтора года. Томас – великолепный кулинар, ему нет равных. Это моё лучшее творение. Был ещё уборщик из удачных, но он, к сожалению, сломался. Они с Томасом что-то не поделили…
- Мы решали, кто будет спать у ног госпожи, - сообщил Томас. – И Ликмерий очень активно укладывал свою черепушку! Он считал, что если снять её с шеи, то это не считается, и нарушал очередь. К тому же, приближался на меньшее расстояние, чем это было позволено. Я вынужден был вынуть его рёбра.
Ирвин задумчиво осмотрел Томаса и кивнул. Скелет был качественный, старый, как и полагается – запрещалось поднимать совсем свежих мертвяков, это считалось неэтичным и могло нанести вред окружающей среде, вытащить из-под земли всякую заразу. Томас же, судя по виду, был извлечён по закону, причём, возможно, с кладбища с полной лицензией для использования некромантами. Либо был достаточно стар, чтобы на него не надо было доставать разрешение.