Ирвин уже даже не надеялся, что это кто-то другой. Он узнал мужчину – да какого мужчину, это ж совсем ещё мальчишка! – даже не по тёмной копне волос и не по тому, с каким профессионализмом он изучал дома, а по тому, с каким упрямством, зная, что за ним следует мертвец, продолжал стоять на месте.
Магов и оживленца разделяло несколько десятков метров. Лилиан даже зашипела от досады – следовало подобраться ближе, - и, почувствовав что-то, рванулась вперёд. Словно повторяя её движение, сорвался с места и мертвец, прыгая на свою жертву. Ирвин помчался следом, уже чётко зная, что это добром не кончится.
- Не оборачивайся! – рявкнул он, видя, как кнут Лилиан смыкается вокруг мертвеца, но было уже поздно.
Молодой человек, до этого столь внимательно изучавший дома, повернулся и улыбнулся, словно оживленец был его старым знакомым, потерянным где-то на запутанных дорогах города.
- Отвернись! – почти прорычал Ирвин, вскидывая руку с боевым пульсаром.
С такого расстояния было плохо видно, но Ирвин и так знал – наглец сейчас улыбается ходячему трупу, а в синих глазах пляшут весёлые искры. На оживленца это подействовало просто отвратительно, он с такой силой рванулся вперёд, что вырвался из хватки силовых линий некромантки. Хлыст вылетел из рук девушки, и Лилиан вскрикнула, поспешно создавая новый.
- Не мешай! – приказала она, выплетая плотную, упругую сеть. – Я сама справлюсь!
Заклинание вновь слетело с её рук, но только задело, обожгло мертвеца. Она вскрикнула, поражённо уставившись на Ирвина.
- Зачем?! – выпалила Лили, глядя на то, как спешно он гасит пульсар.
Синеглазый упорно улыбался мертвецу. Тот прыгнул на него, на ходу разевая рот, его челюсти практически сомкнулись вокруг горла мужчины…
Ирвин, не слушая возражений, рывком притянул Лилиан к себе и заставил её уткнуться носом ему в грудь, а сам, отвернувшись, крепко зажмурился. Даже так глаза резануло неожиданное синее сияние.
- Надо было ему помочь! – выпалила Лили. Она оттолкнула Ирвина уже спустя секунду, обернулась, чтобы напасть на мертвеца, уже сытого, но поражённо застыла.
От оживленца осталась только горстка праха – и костюм, очевидно, не побывавший в могиле. Предполагаемая жертва улыбалась, глядя на них уже вполне нормальными глазами. Ирвину всегда казалось, что они становились на полтона темнее, когда запускались те особенные чары, которые даже чарами нельзя назвать.
Лилиан поёжилась.
- Истинно неодарённый? – прошептала она. – Потому ничего не сработало? Но тогда почему так отреагировал мертвец?
Молодой человек, приблизившись к ним, только досадливо пожал плечами.
- Я не совсем истинно неодарённый, - сознался он. – Просто, знаете… Поверь, что чего-то не существует, и его действительно не будет. Моего прапра… в общем, прадеда когда-то сжечь пытались, не вышло. Его потом спрашивали, как так, а он говорил – представил, будто огня не существует. Но он был действительно истинно неодарённым. А мне надо постараться, - он вздохнул и продолжил, выдавая природную болтливость. – И вообще, эти семейные узы так запутаны! Я даже магией нормально пользоваться не могу, то и дело забываю переключить режим и…
- Достаточно, - досадливо прервал его Ирвин. – Что ж, мне всё равно пришлось бы вас знакомить… Это Лилиан, некромантка и по совместительству моя супруга…
- Поневоле, - не сумела удержаться Лили.
- Да, это вышло случайно, - подтвердил Сияющий. – А это Мартен. Он артефактолог, о котором я тебе говорил и по совместительству…
- Просто хороший человек, - влез Мартен, но под злым взглядом Ирвина отпрянул.
- И по совместительству Его Высочество, наш дражайший наследный принц, - припечатал Сияющий. – Который понятия не имеет, как себя вести в приличном обществе и едва не был съеден мертвецом.
- Принц?! – ахнула Лили. – Ой… А похож.
В её взгляде вспыхнуло что-то сродни восторгу.
Принц действительно был очень похож – на короля-отца, на короля-деда и так далее вплоть до далёкой родовой линии тысячелетней давности, но способность отключать магию унаследовал именно от покойного советника, как и внешность, впрочем, тоже. Такой же темноволосый и синеглазый, привлекательный достаточно, чтобы все знакомые с ним девицы вздыхали и спешили влюбляться, с острым языком, но, к сожалению, совершенно без той осмотрительности и чёткости, которой славился уже много лет как покойный советник Шантьи, тот самый, в честь которого назвали таверну. Нет, Мартен был неосторожен, вреден, периодически удивительно глуп и перманентно безумно упрям. Свято веря в то, что отец, вступивший в право наследования десять лет назад, будет править едва ли не до старости собственного сына, Мартен не спешил осваивать науку управления державой и большинство времени ворчал, что ему безумно скучно. Обладая множеством талантов, он при этом умудрялся влипать в ужасные истории, а Ирвин, ловя принца на очередной шалости, чувствовал себя нянькой.