- Я поговорила с твоим соседом! – бодро отрапортовала она. – Ромерик оказался хорошим мальчиком… Более того, он согласился нам помочь! Чтобы… - мать зашептала, должно быть, чтобы Лили не услышала, - чтобы избавиться от нашей небольшой проблемки, которая не даёт тебе встречаться с Дорой!
- Лили! – вылез из-за спины Джены Ромерик, к счастью, облачённый не в рыцарские латы, а в обыкновенные штаны и рубашку, правда, устаревшего кроя, и ткнул Лилиан в руки огромный букет каких-то цветов. – Дорогая Лилиан де Кан, я хочу уведомить тебя, что у меня сегодня нет занятий!
Джена с такой силой отвесила Ромерику затрещину, что Ирвин аж сам вздрогнул. У матери была тяжёлая рука, а в детстве она часто занималась перевоспитанием собственного сына. До дочери не добиралась, потому что поднимать руку на девочек нежелательно, а вот на мальчишку можно – настоящим мужиком вырастет! Мол, Куоки-старшего мало в детстве били, вот он таким дураком и оказался…
Возможно, благодаря взращённой в самом детстве ненависти к матушке и батюшке Ирвин и вырос нормальным человеком? В таком случае, действительно, затрещины матери имели определённый эффект.
- Ой! – вскрикнул рыцарь, моментально пожалевший, что не надел шлем. – Прошу прощения… Ирвин, - Ромерик отобрал у Лили цветы и хотел было впихнуть их Ирвину, но вовремя спохватиться. – Я хотел сказать, что расписание посмотрел, у меня занятия только завтра.
- Видишь, - с ласковой улыбкой сказала Джена, - Ромерик хочет дружить с тобой, Ирвиша. И ещё кое-что хочет сделать, правда, дорогой?
Рыцарь отважно кивнул.
- Да, госпожа Куоки, - подтвердил он и, вклинившись между Роше и Ирвином, вновь всунул Лили в руки огромный букет цветов. – Лилиан де Кан, я хотел сказать, что готов стать твоим мужем на веки-вечные! Если ты пожелаешь, мы можем прямо сейчас оформить твой развод и наше бракосочетание. Я даже готов взять твою фамилию!
Лили оторопело уставилась на него, заморгала, словно пытаясь понять, что происходит, но Джена не собиралась давать ей шанс одуматься.
- Ромерик – такой хороший мальчик! – воскликнула она. – Ты, неблагодарная, должна радоваться, что за женщиной с таким противоестественным даром вообще кто-либо ухаживает, тем более, такой молодой человек, истинный рыцарь! Так что теперь ты точно можешь бросить моего Ирвишеньку и…
Ирвин не успел ответить. Он ощутил, как неожиданно натянулась его боевая сеть, грозясь вот-вот треснуть. Но господин Роше всё ещё стоял на месте, вжавшись в барную стойку, и испуганно моргал, переводя взгляд с Ирвина на Лилиан и обратно. Что-то, впрочем, всё равно пошло не так – Сияющий чувствовал, что его боевая сеть вот-вот треснет и разлетится на мелкие осколки. Он попытался натянуть её, почувствовать, как прочные нити охватывают чужую ауру и не позволяют тавернщику сдвинуться с места, но боевая сеть уходила куда-то вдаль, словно обозначая присутствие постороннего человека, попавшего в неё.
- Замолчи! – оборвал Ирвин мать и, оттолкнув в сторону Ромерика, шагнул к Роше и вновь схватил его за воротник.
Пальцы ухватились за воздух. Он не был материальным – осталась всего лишь жалкая оболочка, стремительно рассыпавшаяся от прикосновения Ирвина. Но настоящий Роше был тут ещё несколько минут назад, Ирвин чётко это знал. Он мог отличить живого человека от самой искусной иллюзии, и никто, даже стая некромантов, его бы не обманула. Значит…
Значит, Роше пропал, пока Ромерик устроил здесь очередное показательное выступление?
…Но от лже-тавернщика уже ничего не осталось, только горстка пепла и какой-то медальон.
Ирвин присел на корточки, провёл пальцами по краю медальона. Тот отозвался приятным теплом, хотя магически был настроен довольно враждебно, и Сияющий осторожно поддел силовую линию, тонкой паутинкой окутывающую артефакт. Тот сначала ощерился, но, почувствовав мягкое прикосновение целительского дара, позволил дотронуться до заложенного внутри заклинания.
То не сразу поняло, с кем имеет дело, тёмное, ощерилось иголками защитной магии, но, поняв, что с ним работает целитель, допустило ближе к себе. Ирвину казалось, что он гладит дикобраза, осторожно пробираясь между иголок.
Магия была знакомой, но определить её автора Ирвин всё равно не смог. Он чётко знал, что медальон не допустит к себе Лилиан, чтобы она, как специалист, более чётко разобралась в проблеме.
- Хм, - протянул он. – Очень интересно… Иллюзия с замещением…
- Так что, вы разводитесь?
- Что? – Сияющий обернулся, всё ещё сжимая медальон в руке, и резко выпрямился. – Мама, ты о чём?
Джена прямо сияла от радости, на её лице отпечаталось нечто, смутно вызывающее у Ирвина ассоциации с жутким самодовольством и уверенностью в победе. Когда мама так выглядела, это точно не вело ни к чему хорошему. Он подозревал, что сейчас узнает о себе, Лилиан и их отношениях много интересного.