— Как я понимаю, — усмехнулся Эксперт, — вы примете только принципиальные возражения? Ваши объяснения космохимической аномалии, мутаций, термолюцинесценции не кажутся мне убедительными, но я готов их принять в качестве рабочей гипотезы. Почему, однако, ваш плазмоид летел с юга на север и лишь незадолго до взрыва повернул на запад?
— Он влетел в магнитную ловушку, был захвачен и начал двигаться вдоль силовых линий: с юга на север. А когда в районе Восточно-Сибирской магнитной аномалии силовые линии загнулись, то повернул и плазмоид.
— И все-таки, — сказал Сыщик, — это было утром или после обеда?
— Разумеется, утром. Что касается вечернего болида, то им мог быть еще один плазмоид.
— Не много ли? То их нет тысячелетия, а то — дважды в день!
— Вечерний болид пролетел над тем же районом и по той же траектории, с востока на запад. Похоже, что от Солнца летела группа плазмоидов. А может быть, один большой плазмоид распался в космосе на части, которые были раздельно захвачены магнитосферой. В любом случае, чтобы понять Тунгусский феномен, нужно исследовать его модель — шаровую молнию. Мы не знаем, существуют ли инопланетяне, но точно знаем, что шаровые молнии есть. Мы не знаем, удастся ли открыть какие-нибудь редкостные явления при исследовании комет — полеты к комете Галлея говорят скорее об обратном, — но с исследованиями шаровых молний определенно связано немало неожиданностей.
— А другие версии? — спросил Сыщик. — Наверняка фантасты предлагали такие идеи, о которых серьезно и говорить не стоит?
— Почему же? Фантастические гипотезы, может, и не объясняли всех фактов, но у них была другая задача — они расшатывали психологическую инерцию. Они сыграли роль «раздражающего фактора», который порой больше, чем реальный факт, необходим для создания научной гипотезы.
— К примеру, рассказ Ольги Ларионовой «Дотянуть до океана», — напомнил Сыщик. — В рассказе описана катастрофа, но не межзвездного корабля, а машины времени. Так, кстати, легко можно объяснить, почему болид, летевший вечером, взорвался утром.
— Вы это серьезно? — поднял брови Следователь. — В том-то и беда фантастических гипотез, что они непринужденно объясняют в рамках собственной логики самые загадочные явления и в то же время пасуют перед явлениями простыми. С вечерним болидом все ясно, а как насчет оптических аномалий? Это куда менее загадочное явление и потому для фантастов — неинтересное.
— Чудеса, — вздохнул Эксперт. — Не объяснено, потому что не интересно… Что ж, похоже, мы исчерпали основные следственные версии. Пора передавать Дело о катастрофе в суд.
ВСТРЕЧА ДЕВЯТАЯ. ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ?
— Отгадала загадку? — спросил Болванщик, поворачиваясь к Алисе.
— Нет, — сказала Алиса, — сдаюсь. Какой же ответ?
— Понятия не имею, — сказал Болванщик.
— Приступим! — сказал Следователь. — Из многих версий мы выделили три основные.
— Давайте, — прервал Эксперт, — составим для ясности список явлений, сопутствовавших Тунгусской катастрофе. И рядом напишем, объясняет ли каждая из трех версий — кометная, ядерная и плазмоидная — данное конкретное явление. Да или нет. Плюс или минус.
— Не всегда можно сказать «да, объясняет» или «нет, не объясняет». Иногда поиск объяснения уводит так далеко…
— Хорошо, — согласился Эксперт. — Кроме «да» и «нет» пусть будет еще «с трудом». Знак вопроса. Не совсем «нет», но и не «да».
— Вот, — сказал Следователь, — можете изучать таблицу. В ней описаны двадцать восемь явлений, фактов, свойств, которые предшествовали Тунгусскому феномену, сопровождали его или последовали за ним. Все они нуждаются в объяснении. В списке есть вполне достоверные факты, заведомо относящиеся к Тунгусскому феномену, а есть и такие, принадлежность которых к Тунгусскому феномену надежно не доказана…
— В колонках «взрыв ядра небольшой кометы» и «ядерный взрыв», — сказал Эксперт, глядя на таблицу, — соответственно 12 и 13 минусов. И лишь на один-единственный плюс ядерная гипотеза выглядит предпочтительнее. Если бы мне пришлось быть судьей на процессе и выбирать между этими двумя гипотезами, я оказался бы в большом затруднении. Гипотеза о солнечном плазмоиде выглядит лучше: лишь одно «нет» и 18 «да».