Выбрать главу

Вот в чем схожи роман Михаила Булгакова и тема любви. Есть еще и другие пункты, кроме названных трех, но эти самые главные и наиболее очевидные. Но тут опять-таки важно понять, что здесь имеется в виду под этим сходством. Ведь в мире есть множество вещей, которые не менее слабо, чем роман и тема любви, вызывают к себе непреодолимый интерес, которые не менее, чем они, таинственны и любовь к которым тоже может вызывать с нашей стороны какое-нибудь неодобрение. Так мы и говорим лишь о сходстве интереса, таинственности и неодобрения, а не о степени их силы. Например, тема демонов хоть и вызывает с нашей стороны неодобрение, но по отношению к себе она не схожа с романом и темой любви. Кроме того, здесь нужно помнить и том, что тут речь идет именно о сходстве и подобии, а не о тождестве. Если бы наше отношение к роману было тождественно нашему отношению к теме любви, то в таком случае между этими вещами произошло бы слияние, а его нет. Напротив, здесь мы видим лишь одно сходство, а сходство предполагает и различия. Так, тема любви по отношению к себе может вызывать к себе тот или иной стыд, а роман Михаила Булгакова его никогда не вызывает, потому что он практически не касается лично читателя.

В таком случае остается лишь ответить на вопрос, что вообще дает нам это сравнение. Если мы относимся к роману «Мастер и Маргарита» ровно так же, как мы относимся к теме любви между мужчиной и женщиной, то что это может означать, если это не простое совпадение?

Прежде всего здесь нельзя не поинтересоваться: стоит ли для Воланда и его демонов вопрос: «Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви?». И положим сразу, что такой любви не существует. И несмотря на то что ее нет, и в таком случае для человека данный вопрос явно стоит – для него и ему он вообще и был задан. Для Воланда же этого вопроса вообще не существует, хотя бы существовала на свете такая любовь. Конечно, в качестве обыкновенной формулировки и ответа на себя этот вопрос для Воланда существует и может быть ему задан. Но как проблема, благодаря которой он вообще был задан Правдивым Повествователем, такой вопрос Воланда никак не касается. А если не касается, значит, Воланд, как уже можно отсюда заключить, есть тот, кто не знает любви между мужчиной и женщиной и поэтому не является половым существом, то есть мужчиной. Воланд не только не человек, но и не мужчина. Так что благодаря этому сравнению темы любви и романа мы уже видим, кто такой человек на фоне Воланда: мы существа половые, и для нас существует любовь обоих полов, причем так, как будто бы с нее мы и начинаемся, иначе невозможно было бы дать разумное объяснение тому, почему у нас такое характерное отношение к данной любви. И мы уже можем сказать, что меняется в персонаже Афрании, когда перестаем в нем видеть человека и начинаем видеть дьявола: этот герой перестает знать эту любовь, потому что уже не является мужчиной.

Также ни для кого, должно быть, не секрет, что между сатаною и любовью обоих полов существует самая глубокая связь, но, правда, не в том смысле, что будто бы эта любовь от дьявола, а в том, что дьявол не может не быть там, где пересекаются друг с другом мужчина и женщина, и что сатана с этой любовью прекрасно сочетается. Отсюда и возникает с нашей стороны неодобрение в том или ином виде и силе, когда мы видим какую-либо любящую пару. Только к своей собственной любви мы можем относиться так, как будто в ней ничего заслуживающего смущения или подозрения нет, на любовь же других мы в любом случае смотрим так, что мы не можем допустить хотя бы мысли о том, что перед нами любовь как таковая. Любить женщину – это значит начать иметь дело с силами тьмы и подвергаться духовному влиянию демонов. Не бывает и не может быть такой человеческой пары, к которой был бы равнодушен сатана, а за любой влюбленной парой: за Адамом и Евой, Ромео и Джульеттой, Парисом и Еленой, Пигмалионом и Галатеей или Орфеем и Эвридикой, как нам кажется, вообще всегда стоит сам дьявол. Поэтому, если человек хочет быть полностью свободен от демонов, ему лучше отказаться от мечты с кем-либо связать свою жизнь.