— Подожди-подожди, — нахмурился я, — что-то здесь не сходится. Человек скрывается от кого-то, опасаясь за свою жизнь… И как впоследствии оказалось — не зря опасаясь. Предвидя возможность неблагоприятного исхода, подстраховывается тем, что отдает кассету в ближайшую церковь с просьбой после его смерти передать ее в ФСБ. Его находят, убивают, а за тобой устанавливают слежку… Значит, он признался своим убийцам, что кассета у тебя… Но я не понимаю, какой смысл вообще отдавать кассету, ведь кроме констатации факта, что в России налаживается выпуск «черного порно», она не дает никакой конкретной информации? Он отдавал ее с тем расчетом, что после его смерти она «ударит» по убийцам, а значит, в ней должна быть какая-то информация, конкретная информация, позволяющая выйти на эту студию… Да, так и должно быть. Иначе смысла нет. Значит, что-то мы в ней пропустили. Может быть, дело все же в личности убитого? Он работал на каком-то предприятии, которое параллельно занималось выпуском «черного порно»?
— Может быть, — подтвердил иерей. — Даже наверняка так оно и было. Его личность рано или поздно установят, но до этого момента пройдет немалый отрезок времени. Сам знаешь, сколько месяцев, а то и лет, неопознанный труп может оставаться без идентификации. А ждать мы не можем. В это самое время в руки гаденышей могла попасть новая жертва. Жадность, готовность на все ради денег толкает людей на самые страшные преступления. Их нужно остановить.
— Да я-то «за»!.. Но меня мучает вопрос целесообразности. У сотрудников ФСБ есть то, чего лишены в настоящее время мы, — возможности, спецсредства, власть…
— А у нас есть опыт и желание, — упорствовал иерей. — Главное, чтоб у тебя было желание, а возможности я тебе сейчас обрисую. Твоя догадка верна: в этой кассете действительно есть подсказка. Я тоже подумал о том, что этому несчастному не было нужды оставлять у меня кассету, не таись в ней ключик к разгадке. Нашел я его не сразу. Пришлось просматривать ее несколько раз, и все же… Ты заметил, что видеофильм наложен на какой-то другой, записанный ранее?
— Да, — кивнул я, — из того же репертуара. Одна мерзость записана поверх другой. Экономили деньги на чистых кассетах.
— Если в той записи, которую мы просмотрели, отсутствуют какие-либо титры, знаки фирмы и телефоны, то в ленте, которая была на кассете ранее, знак студии и контактный телефон сохранились. Кстати, для чего это делается? Ведь это наикратчайший путь от оперативников угро к преступникам.
— Жадность, — пояснил я. — Она всегда заставляет пренебрегать осторожностью. У студии должен быть рынок сбыта. Они должны иметь своих клиентов, заказчиков, актеров. Те каналы, которыми они пользуются, еще не дают таких возможностей, каких им хотелось бы. Лично мне известны по городу только две такие точки. А на этом телефоне все равно сидит бабушка — божий одуванчик. И не пришьешь ты ей торговлю девочками или кассетами. Вообще, я сомневаюсь, чтоб этот телефон имел какое-то отношение к производителям фильмов. Не настолько же они глупы, чтоб оставлять подобные улики? Скорее всего, это попытка навести нас на ложный след. Не исключена и попытка устранения конкурентов.
— А я убежден как раз в обратном. Не зря убиенный отдал мне именно эту кассету. Нутром чую — не зря. А эти титры — единственная зацепка, которую я отыскал на кассете. Других нет — я смотрел все это внимательно, но ничего не обнаружил. Злой умысел может присутствовать, но не в направлении на ложный след, а в засветке фирмы. Почему бы не предположить, что убиенный специально оставил эту ниточку к распутыванию всего клубка? Может быть, он уже чувствовал опасность и хотел подстраховаться, а может быть, собирался шантажировать своих хозяев. Ну не зря же он ее мне оставил? Собирайся, Коля, ехать нужно сегодня. В таком деле нельзя терять и часа, не то что дня… Я пойду подготовлю машину, все же нам пять часов предстоит провести в дороге… Собирайся.
Когда он вышел, я переоделся, достал из стола документы, деньги, бросил в спортивную сумку бритву и пару чистых рубашек, оглядел на прощание уютную светлую комнату и, вздохнув, вышел во двор.
— Чувствую себя авантюристом, — пожаловался я возившемуся возле открытого капота машины иерею. — А так как это не мое амплуа, то на это чувство накладывается еще и легкое ощущение идиотизма… Одни сумасшедшие едут ловить других сумасшедших, интересно, что из этого получится?