— Но Татьяна Петровна еще в большем страхе, чем раньше, — возразил Разумовский. — И я начинаю разделять ее опасения. Представляешь, какая сила действует против Зимина? И как близко она подобралась к нему?
— Пусть поторопится с отправкой девушки в безопасное место. И наймет лучших специалистов, способных внести ясность в это дело. Полгода — очень большой срок. Там должна остаться куча следов. И если его специалисты не в состоянии найти их, определить и сделать выводы, то их нужно гнать в три шеи. Так и передай.
— Коля, а может быть…
— Не может! — твердо возразил я.
— Я имею в виду проследить за безопасностью девушки до ее отъезда.
— Там взвод вооруженных до зубов телохранителей. Не лезь в чужое дело. Пока ты помогаешь нищим и старым, я это еще могу понять, но у этого парня столько денег, что он в помощи не нуждается. Он сам в состоянии разобраться со своими конкурентами, недоброжелателями, двоюродными братьями, начальниками службы безопасности и девушками. А у тебя есть огромное количество по-настоящему неотложных дел. У тебя есть те, у кого нет возможностей Зимина, его денег и связей.
— Но ведь нельзя отворачиваться от человека только потому…
— Все, я уже вновь заснул, — сообщил я и даже глаза прикрыл для достоверности. — Информацию я воспринял, усвоил, а теперь я хочу досмотреть остаток прерванного тобой сна. Передай от меня привет миллионерам. Пока.
Положив трубку на рычаг, я несколько минут сидел, недовольно сопя, потом запахнулся в халат и побрел обратно в комнату
— Что-нибудь случилось? — встревожено спросила проснувшаяся Лена.
— Разумовский сошел с ума. Ему подарили машину, и он звонил, чтобы похвастаться…
— Это Разумовский-то? — недоверчиво спросила она.
Я поцеловал ее в лоб и улыбнулся:
— Когда я в последний раз говорил, что очень люблю тебя?
— Давно, — сказала она. — Целая ночь прошла с тех пор…
— Ты чудо, малыш, — сказал я, прикладывая ее ладонь к своей щеке. — Ты светлое, прекрасное, нескончаемое чудо. Я очень люблю тебя. Не беспокойся ни о чем. Пока ты рядом, со мной ничего не случится… Спи, хорошая моя. Спи и ни о чем не заботься. Знай, что я люблю тебя.
Она улыбнулась мне, и я еще раз поцеловал ее. На этот раз в теплые, пахнущие медом губы. Потом подошел к серванту и, отыскав среди кипы старых бумаг и документов записную книжку, вернулся на кухню. Набрал нужный номер и, дождавшись, пока на другом конце провода снимут трубку, извинился:
— Прости, Женя, за столь ранний звонок. Разбудил?
— Ты же знаешь, что в такое время я еще не ложусь, — ответил мне Женя. — Я ночная птица, и забираюсь в гнездо только с первыми лучами солнца, чтобы с наступлением сумерек вновь быть готовым к охоте… Что-нибудь случилось?
— Увы, — подтвердил я. — Крупная операция. Взлом банка. Вирусная атака. Но не столь интересен сам факт, сколько возможность выйти через него на длинную череду преступлений. Кто-то ведет большую кампанию против одного моего знакомого. Если бы дело касалось только денег, я не стал бы беспокоить тебя по столь щепетильному поводу, но речь идет о жизни человека. Может быть, даже не одного. Помоги, Женя.
Разумовский наконец открыл дверцу и устроился за рулем, обживаясь на новом месте.
— Я думаю, что Зимин действительно справится со всеми этими проблемами, — сказал я. — Он прав — дело лишь во времени. Отправит Оксану в безопасное место и займется этим вплотную… Мы свое дело сделали: убедились, что они действительно любят друг друга, невзирая на богатство и следующие за ним неприятности. Как выражается Оксана, «привкус сладкой жизни». Вскоре она будет в безопасности. Можешь успокоить ее мать и забыть об этом деле. Ты помнишь, что обещал?
— Помню, — нехотя признался Разумовский. — Постараюсь успокоить Татьяну Петровну… И все же я задержусь в городе до тех пор, пока Зимин не отправит девушку в безопасное место. Ведь некоторым образом я беру на себя обязательства, ручаясь за безопасность Оксаны перед ее матерью.
— Дело твое, — согласился я. — А сейчас отвези меня домой, к жене. Я попытаюсь объяснить ей, как я умудрился угробить два чемодана вещей, лежавших в багажнике твоей машины… А это несколько сложнее, чем твое объяснение своей жене, каким образом ты умудрился поменять старую «пятерку» на новенькую «девятку»… И не забывай про свое обещание. С плохими новостями и бедами своих прихожан даже близко ко мне не подходи. Мы поставили на этом деле точку. Помни об этом…
— Я только в три ночи заснул, — у меня не было сил даже ругаться. — Что ты еще от меня хочешь? У меня нет больше чемоданов, которые можно было бы взрывать…
— Тут небольшая проблема образовалась, — смущенно пояснил иерей. — У Зимина опять беда.
— Ну и что? — зевнул я. — У него последние полгода каждый день — беда… А вот у меня второй день проблемы. С тобой. Что опять случилось?
— Хакерская атака.
— Какая?! — у меня даже левый глаз приоткрылся.
— Им удалось проникнуть в компьютерную систему банка. Главный сервер вынужден был отключить сразу всю сеть, блокируя ее. Но потери были нанесены немалые.
— Послушай… Я еще могу понять, когда ты помогаешь нищим и убогим, но у этого парня столько людей и денег, что в нашей с тобой помощи они вряд ли нуждаются…
— Но нельзя же отталкивать человека только потому, что он…
— Все! Я уже сплю. Информацию услышал, воспринял, усвоил, а теперь попробую досмотреть остаток прерванного тобой сна. Пока.
Положив трубку на рычаг, я еще несколько минут сидел, недовольно сопя, потом запахнулся в халат и побрел обратно в комнату.
— Что-нибудь случилось? — встревожено спросила Лена.
— Разумовский сошел с ума. Ему подарили машину, и он звонил похвастаться.
— Это Разумовский-то? — не поверила она.
Я поцеловал ее в нос и улыбнулся:
— Когда я последний раз говорил, что люблю тебя?
— Давно, — сказала она. — Целая ночь прошла с тех пор.
— Ты — чудо, малыш, — сказал я, прикладывая ее ладонь к своей щеке. — Ты — светлое, прекрасное, нескончаемое чудо… Спи, хорошая моя. Спи, и ни о чем не беспокойся. Я люблю тебя.
Она улыбнулась и я еще раз поцеловал ее. На этот раз в теплые, пахнущие медом губы. Потом подошел к столу и, оттискав записную книжку, вернулся на кухню. Набрал нужный номер, извинился:
— Прости Женя, за столь поздний… или ранний?.. звонок. Разбудил?
— Ты же знаешь, что в такое время я не сплю, так что извинения излишни, — ответил мне Евгений Шкуридин. — Я — ночной хищник… Что-то случилось? Раз звонишь мне — хакеры?
— Увы, — подтвердил я. — Взлом банковской системы. Пытаются уничтожить одного хорошего человека… Помоги, Женя.
— Что ты хочешь узнать? Ты же понимаешь, что операции такого масштаба не афишируются. Обычно подобные акции проводят специалисты высокого уровня, а для них репутация стоит намного дороже денег. Вряд ли кто-то захочет признаться в участии, а уж тем паче давать какую-то информацию.
— Я знаю, — вздохнул я. — Но дело может оказаться весьма гнилым. Ты все же попробуй узнать. Ты все же сам хакер и вертишься в кругу таких же фанатиков «мерцающего экрана». Вдруг произойдет чудо? Мне просто больше не к кому обратиться. Само собой, за оплатой информации дело не станет.
— Это ты мне, что ли, предлагаешь деньги?
— Нет, не я. Ты можешь послать так далеко, что, когда я туда доберусь, информация будет уже не нужна.
— Правильно соображаешь, — усмехнулся Женя. — Но если все же произойдет что-то невероятное и возникнет разговор об оплате информации, какими суммами я могу оперировать в разговоре с информатором?
— Любыми, — заверил я. — В зависимости от полезности и объема информации. Речь вдет о весьма состоятельном человеке. Бизнесмены «средней руки» банками не владеют.