Увидев его у калитки снова, вахтерша изумилась.
— Да где ж ты пролез, милок? Да где ж ты, родимый, высклизнул?
— У меня, мать, теперь тоже крылья есть, — усмехнулся Кузьмин. Он знал: интуиция ведет его по верному следу. «На карачках все пролезу, а вещдоки добуду, — со злой решимостью думал он. — Проклятые ноги, совсем застыли. Хоть бы скорей рассвело».
Шофер Слава Балаш был очень удивлен, когда к нему ранним утром пришли из милиции.
— Вы вчера сказали, что на территории склада видели двоих мужчин. Не могли бы вы их описать поточнее?
— Ну что ж. Я вчера говорил и теперь скажу. Один, значит, высокий, другой, значит, пониже. Высокий был в темной такой куртке, может, и не куртке, но, помню, в черной. Низкий — в пальто, светлое такое пальто. Из кармана у него болтался чулок — я заметил.
— Может быть, не пальто, а полушубок? Белый.
— Ну! Я б полушубок сразу признал! Давно гоняюсь за таким. Нет, это было пальто, только оно как балахон на нем болталось. Не его пальто. А что натворили?
— Простите, здесь живет мальчик Валерий Кушаков? Я из милиции.
— Да, да, проходите, пожалуйста. Вот сюда.
— Не рано ли? Вы уж извините, мы и так не хотели будить детей рано.
— Да что вы, он уже давно не спит. В школу на первый урок не пошел, вас дожидался. Когда, говорит, ко мне из милиции придут? И Андрюша тоже здесь.
Они все расскажут. Расскажи, Валерик, а дядя запишет.
— Давай ты, Андрюха.
— Нет, ты давай, к тебе пришли.
— Значит, так. Мы играли, а тут он как побежит! Длинный такой, в унтах. А на глазах маска такая черная, автомат у него самый настоящий. Верно, Андрюха?
— Ага. Потом этот, который другой, прыг в машину, кричит: «Заводи скорей, а то догонят!» Тот — зажигание чик, сцепление нажал, газку подбавил — она сразу же и завелась. Наверное, антифриз у них был залит.
— Постоите, ребята, постойте. Значит, один был в унтах?
— Конечно, в унтах! В чем же еще?
— А маска — черная?
— У высокого черная, а у низкого коричневая. Мы еще за ними побежали, а тут с базы машина выезжает, «Жигули» красные.
— И совсем не «Жигули», грузовая, с кузовом.
— Думаешь, у «Жигулей» кузовов не бывает? Еще какие бывают! Я и запомнил: ХБД или ХБЗ, а задняя цифра — 36.
— Значит, выезжает машина, они быстренько садятся в нее, так? Кто же сидел за рулем? Кому «заводи» кричали?
— Врет он все, дядя. И совсем не с базы она выезжала, а стояла. Часа два стояла на морозе — и хоть бы что. Антифриз — я же точно знаю. Хоть неделю на морозе стоять будет.
— Послушайте, ребята, вы дяде говорите правду. Это очень серьезно, Валерик. Тут придумывать ничего нельзя. Правда, дядя? Давайте разберемся по порядку. Значит, в шесть часов вы играли на площадке в хоккей, так?
— Так!
— Тут вы увидели, что…
— Простите, во сколько, вы сказали, они играли в хоккей?
— В шесть. Это я точно знаю. Потому что без четверти семь я его в форточку крикнула: фильм по телевизору начинался. Они тут же прибежали, все в снегу — ужас.
Начальнику отдела ГАИ
По делу разбойного нападения на сберкассу. Розыск оранжевых «Жигулей» с номером 36. Проверкой установлено, что версия не подтвердилась. Просим розыск прекратить.
Рыжие кучи высыпанной золы, льдистые выплески помоев, густая щетина бурьяна… Метр за метром обходил Кузьмин территорию базы. Топтался у куч мусора, опилок, обрывков материи, бумажного хламья. Что он искал? Наверное, он и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Какие следы может оставить человек, пройдя по наезженной ледяной дороге? И как можно определить, имеет вот этот клочок ваты, зацепившийся на обрыве колючей проволоки, отношение к делу или занесен сюда ветром?
«Стой, Петро. Не здесь ищешь. На территории базы они уже шли спокойно. Значит, искать надо там, где они торопились, бежали. Могли поскользнуться, что-нибудь и выронить. Расческу, например. О, расческа — целый клад».
Почему-то ему казалось, что он найдет именно расческу.
«Пойдем не по мере удаления, а по мере приближения к месту происшествия. На этом месте их встретил Балаш. Так. Значит, они пришли сюда оттуда, из-за забора. Что у нас за забором? Двор комбината ритуальных изделий. Ага. Тут в заборе есть дырка. Доска выломана».
Кузьмин глянул в пролом и присвистнул озябшими губами: двор был заброшен и настолько замусорен, что искать что-либо тут было безнадежно. Прошел по утоптанной тропинке назад и вперед, снова назад и вперед. Здесь они должны были бежать, могли поскользнуться, уронить расческу.