Телефонограмма Хабаровск, Ветрову
Турнов Анатолий Александрович, возраст тридцать два года. Ранее дважды судим. Известно, что склонен к общительности, быстро сходится с людьми, умеет увлечь других на преступные дела. Образование среднетехническое. Опасный рецидивист. Наказание отбывал в северных районах. Освобожден в сентябре 1975 года. Подтверждается, что в сентябре посетил Сальченко в Хабаровске, просил достать боевые патроны, звал на ограбление магазина в пригороде. По имеющимся слухам, достал несколько патронов к карабину, якобы для зимней охоты. Пальто сине-зеленое.
28 ноября выехал из Мухена в неизвестном направлении. Отъезд был поспешен. Накануне хвастался вахтеру общежития, что имеет на аккредитиве четыре тысячи рублей, но скоро будет тридцать четыре тысячи.
Общался только с Гаринтом и с Иволгиным, с сыном которого сидел в колонии.
пос. Мухен, Спивинский
Телефонограмма Хабаровск, Ветрову
В Мухепе рецидивист Турнов общался только с Гаринтом, с которым жил в одной комнате общежития. По приметам Гаринт похож на «высокого», его рост 180–185 см.
После отбытого десятилетнего срока наказания Гаринт живет в Мухене, работает спустя рукава. Однажды в пьяной компании откровенничал, говорил, что готов пойти на все ради денег. Неоднократно повторял, что скоро разбогатеет. Сетовал, что с мухенской молодежью «каши не сваришь», что есть у него на примете одна решительная компания, но надо достать оружие и т. п.
Четвертого декабря внезапно выехал в Хабаровск. Зачем ездил — отмалчивается.
пос. Мухен, Спивинский
Едва успев пробежать текст глазами, Юрий Андреевич бросился к телефону.
— Аэропорт? Пожалуйста, Кузьмина. Кузьмин? Ветров говорит. Приветствую, Петр Тимофеевич, давно не виделись. Как там дела? Как интуиция?
— Нормально. А что? — Кузьмин задержал дыхание: «У Ветрова что-то есть…»
— Да нет, я вообще. Как здоровье, как успехи?
— Да тут — тоска зеленая. Горы корешков. Пута «ница жуткая. Вот, пожалуйста, Косач (или Косаг) М. Д. Он или она? Пишут неразборчиво, а зевнет дежурная — вообще не пишут. Вторые сутки воду в ступе толчем. Да не томите душу, Юрий Андреевич, неужели есть?
— Слушай, Петр Тимофеевич, а если я попрошу в этих «авгиевых конюшнях» раскопать, когда и куда вылетел некто Турнов Анатолий Александрович, человек с прекрасным почерком, но менее прекрасной биографией, — сколько у тебя это времени займет?
— Да мигом. Ох и надоело вслепую.
Хабаровск, Иванову
УВД Сахалинского облисполкома сообщает, что разбойные нападения на сберкассы, магазины, инкассаторов с применением автомата Калашникова на территории области не имели места. По указанным вами приметам ведется поиск.
Аналогичные сообщения поступили из всех УВД Владивостока, Благовещенска, Магадана, Анадыря. Молчал лишь Петропавловск-Камчатский.
Кузьмин позвонил часа через полтора:
— Есть такой — Турнов Анатолий Александрович.
— Прекрасно. А почему не слышу ликования в голосе, Петро? Куда он улетел? Если даже и на Луну, то я мчусь оформлять командировку. Хочешь, возьму тебя с собой.
— Он в Магадан улетел.
— Великолепно. И ты что же, за эти полтора часа слетал туда и привез Турнова в родные пенаты?
— Нет, Юрий Андреевич, не слетал. Хотя и есть такое желание. Турнов Анатолий Александрович, билет № 197927, вылетел из аэропорта города Хабаровска в аэропорт города Магадана седьмого декабря в восемь часов двадцать шесть минут по московскому времени рейсом номер 3823, место 9-в. Рейс выполнял экипаж Дальневосточного управления гражданской авиации, командир корабля…
— Стоп. Это точно, Петро? Седьмого, а не восьмого?
— Обижаете, гражданин начальник.
— Слушай, ошибки быть не может?
— Исключено, я поднял заодно и копию билета, и корешок. Прекрасный почерк у человека.
— Может быть, прекрасное алиби? Не мог он махнуться билетами и вылететь на сутки позже?
— Исключено. Через двадцать минут после нападения на сберкассу аэропорт блокировали, проверка билетов, паспортов, досмотр личных вещей велись с особой тщательностью.
— Так…
Ветров положил трубку ошеломленный. Долгие годы работы в розыске не вытравили болезненной привычки остро переживать неудачу. Конечно, при каждом поиске приходилось разрабатывать десятки вариантов. Отказываться от них. Но куда деть то нетерпение, гу жажду, с которой оперативный работник хочет видеть настоящего, не мнимого преступника! Тут не злоба, не желание схватить и посадить. Тут неизмеримо большее. Вот эти двое. Кто они? Что могут выкинуть завтра? Кто может поручиться, что они снова не нападут на государственное учреждение, что обойдется без жертв? Нет, пока преступник, человек опасный для общества, для окружающих, на свободе, следователь обязан быть нетерпеливым, неутомимым и уверенным в победе. Вынув чистый лист бумаги, Ветров быстро набросал: