Но чего ради они сюда-то бежали? Тут же им ловушка — глухой забор, колючая проволока. Допустим, они перемахнули через него. Куда они попали? На территорию базы треста ресторанов и кафе. Там же сторож, куда же они поперли?
Вечером в милицию позвонила женщина. Утверждала, что ее сын Валерик видел, как двое мужчин в черных масках, с автоматами пробежали мимо них, играющих в хоккей, и сели в машину. Марку машины ребятишки не знали. Валерик утверждал — «Жигули» красного или оранжевого цвета. Другие ребята говорили, что это был легковой фургон. В одном их показания сходились: в номере машины была цифра 36, а уголок номера отбит. Серия номера ХБЗ или ХБД.
Сотрудникам ГАИ
Прошу срочно выявить все легковые автомобили красного или близкого к оранжевому цвета, а также легковые автофургоны и пикапы, в номерах которых есть цифра 36 (один угол номера отбит). Выяснение проводится по делу о вооруженном ограблении сберегательной кассы по улице Ленинградской восьмого декабря в девятнадцать вечера.
Кузьмин знал об этом поиске. Но почему-то упорно настаивал на пешем варианте отхода преступников. Вчера вечером он перелез через забор, проник на базу треста ресторанов и кафе и там (удача!) встретил шофера Балаша.
— Двоих? Видел. Не наших. Часа полтора назад прошли.
— Может, пробежали?
— Да нет, вот так близко от меня просто прошли. Один повыше, другой — пониже. Хорошо помню. В руках? Нет, в руках у них ничего не было. У одного, правда, из кармана что-то болталось.
— Веревка?
— Нет, легкое такое.
— Чулок?
— Чулок? Какой чулок? А-а, бабский. А, точно бабский чулок, я еще подумал — что-то такое знакомое.
— Куда они пошли?
— Да к выходу. Там у нас проходная. Сегодня тетя Клава дежурит. Нюх у нее — м…м! — Балаш засмеялся.
Однако тетя Клава утверждала — за эти два часа с базы никто не выходил. Ворота на замке, через калитку мышь не выпустит.
— Слушай, тетя Клава, не может того быть, — терпеливо уговаривал ее Кузьмин. — Вот за этим углом их видел Балаш…
— Что я, пьяная, что ли?
— Отсюда им прямой путь к вам. Свернуть ведь некуда!
— А куда тут свертывать! Некуда.
— Что же они, на крыльях, что ли, улетели?
— А я почем знаю? Сказала — не проходили, и не проходили. Как Сидор Степаныч ушел — так и ушел, и никому я калитку не отворяла. И нечего на меня шуметь — я поди дежурю.
Кузьмин тоскливо огляделся: прямая, как стрела, дорога вела прямо к проходной. Перед самыми воротами 01 нее ответвлялся, правда, небольшой тупичок. Но вдоль дороги и вдоль тупичка стояли высокие глухие стены складов.
— Так что же они, на крыльях улетели? Двое-то!
В управлении Кузьмина ценили за медвежью силу и редкую настойчивость в достижении цели. Бывший матрос, он поселился в Хабаровске более двадцати лет назад. Окончил Хабаровскую школу милиции. В уголовном мире его боялись как огня.
Был такой давнишний случай. Кузьмин распутывал клубок одного серьезного преступления, и никак у него не сходились концы с концами. Разгадку фактически знал только один человек — карманный вор по имени Семка.
— Слушай, где мне Семку повидать? — спросил Кузьмин у одного из бывших.
Тот удивился:
— Семку заложить! Мне что — жить надоело?
— Да нет, — досадливо покачал головой Кузьмин. — Допрыгается твой Семка и сам, если за ум не возьмется. Мне поговорить надо. И сейчас, срочно, понял?
Бывший сощурился:
— На пушку берешь?
Кузьмин с большим трудом уговорил его, дав слово встретиться с Семкой один, без дежурного наряда милиции:
— Ты мое слово знаешь.
— Только смотри, следователь, потом не пеняй. У Семки-то зуб на тебя. Братан-то его младший на нарах по твоей милости.
Кузьмин долго размышлял, как ему поступить в данной ситуации. Идти под прикрытием наряда он не мог. Но и не поставить в известность отдел было нельзя. Это пахло дисциплинарным взысканием. Он удачно вывернулся, позвонив в отдел с полпути. Объяснил суть дела, дал адрес «хазы».
— Если через час не позвоню, накрывайте всю эту богадельню.
Хорошо, что дежурил дружок. Поначалу он закричал:
— Петр, не дури! Запрещаю.
— Да ты пойми, надо очень мне с Семкой…
— Без прикрытия не пущу! Нашел перед кем слово держать, джентльмен чертов. Имей в виду…