Группы, входящие в преступное сообщество, имели сложную и разветвленную структуру, выстроенную для достижения конкретных задач. Бригады Белкина и Маха-лина, например, специализировались на убийствах. Причем делали это виртуозно, не оставляя следов и свидетелей. Бригады Шарапова и Пономарева, помимо убийств, занимались разведдеятельностью, собирали и систематизировали информацию о лицах и предприятиях, находившихся в поле зрения интересов лидеров группировки. Они устанавливали звукозаписывающую аппаратуру, видеонаблюдение, осуществляли слежку, перлюстрировали почту объектов.
В состав преступного клана входило около 100 человек. Сейчас большинство из них уже вне дел. Часть погибла в разборках, кто-то прячется за границей под чужими документами, многие осуждены судом. На конец 2007 года к различным срокам лишения свободы приговорены Пустовалов, Сидоров, Кременцков, Александров, Саусарагис, Климов, А. Пылев, Кондратьев, Полянский и другие. С момента существования банды преступниками совершено около шестидесяти убийств и других тяжких преступлений на территории Московского региона, Владимирской области, Украины, Греции и, по некоторым сведениям, Голландии.
Иные убийства выглядели как настоящие спецопера-ции. Например, устранение лидера конкурирующей измайловской группировки Токарева.
Из материалов уголовного дела:
«Ликвидацию главаря измайловских Олег Пылев возлагает на Пономарева. Тот подключает «специалистов» — Банина и Федина. В назначенный день преступники приезжают к дому жертвы, вооруженные пистолетом с глушителем. Как только объект появляется у дома, Пономарев по рации сообщает об этом подельникам, которые ждут жертву в подъезде дома между первым и вторым этажами. Когда Токарев заходит в лифт, Банин в упор расстреливает его из пистолета. После этого киллер вкладывает в руку мертвого измайловского лидера пистолет-пулемет «Скорпион», который был использован при совершении другого громкого убийства — вице-президента компании «Русское золото» Гелашвили. Сделано это было для того, чтобы направить поиск милиции по ложному следу и отвести подозрение от ореховских».
Банда расширялась и расширяла сферу влияния. Пылев, как опытный стратег, подтянул к себе медведковских, климовских, подольских, лианозовских… Там тоже хватало голодных и готовых на все ради получения шанса красиво жить. Но принимать в клан без проверки, конечно, никто не собирался. И Пылев проводил особые «тесты».
Из показаний подсудимого — боевика группировки Федина:
«Вместе с Филипповым и Крыловым Федин был определен в бригаду, которая контролировала рынок на улице Зеленые горы. Через несколько дней, без всяких оснований, все трое были задержаны милицией и жестоко избиты. И только после освобождения они узнали, что таким способом Пылев проверял их «на вшивость».
Жизнь без имени
И еще любопытные показания того же Федина:
«Мне приходилось часто выступать в роли силового фона при проведении различных криминальных мероприятий. Все это оплачивалось руководителями подразделений почти по «прейскуранту» до 1500 долларов. Участие в убийствах оплачивалось отдельно. Вознаграждение составляло от 2000 до 5000 долларов. Контакты с участниками других бригад категорически запрещались. А между собой мы общались только по кличкам и прозвищам».
В группировке царила атмосфера подозрительности и страха. Пылев сумел внушить своим подчиненным, что каждый их шаг контролируется и фиксируется и ни одно прегрешение не остается без наказания. Никто не мог поручиться за свою жизнь. Каждый понимал, что должен беспрекословно исполнять любой приказ лидера. В противном случае — смерть.
Что касается главарей ореховских, то они постепенно теряли ощущение реальности. Еще бы: стоило им пошевелить пальцем, и люди исчезали, стоило нахмуриться, и вокруг все смолкало… И никакой жалости, никаких сомнений в своей исключительности. Буторин и Пылевы вершили судьбы людей. Перед ними заискивали миллионеры, их дружбы искали влиятельные люди. Они чувствовали себя уверенными, непобедимыми, они были частью клана.
Один из исполнителей — некий Ивахно, отвечавший за изготовление поддельных заграничных паспортов и других документов прикрытия, — стал проявлять излишнюю самостоятельность. Пылев тут же делает соответствующие выводы.