Это небольшое отступление я сделал умышленно, чтобы показать, в каких сложных, даже чрезвычайных условиях, пришлось работать тем, кто взялся за расследование этого нашумевшего дела.
Ваше слово, прокурор!
Дело расследовала Валентина Фокина — один из лучших профессионалов столичной прокуратуры. За ее плечами были серьезная практика, немалый жизненный опыт. Формально такие слова можно сказать о многих. Поэтому несколько фактов из биографии Валентины Николаевны.
После школы она подала документы на юрфак МГУ. Это был осознанный, продуманный выбор. Юристом Валя Фокина хотела стать давно, по-другому свою жизнь не представляла. Но мечты всегда сбываются только в добрых сказках. Проходной балл в университет был очень высоким, недобрала…
Неудача ее огорчила, но не сломила. Мечту Валентина Николаевна не оставила, она пошла работать на завод «Динамо» и не забывала заглядывать в учебники по юриспруденции. Потом была еще одна попытка… Как знать, может быть, порой осечка ценнее, чем быстрый успех. Такие ситуации помогают проверить себя, узнать, насколько сильно веришь в свои силы, хочешь преодолеть преграды и достичь желаемого.
Через три года после окончания школы Фокина все-таки поступила на юрфак МГУ. Училась она совсем по-другому, чем многие ее сверстники. Что дорого достается, то и ценится по-иному… И лекции, и практика были для нее осмысленными и наполненными конкретным содержанием. Потом началась работа следователем в Красногвардейском районе. Здесь Валентина Николаевна получила реальный опыт и с благодарностью вспоминает своих первых учителей — заместителя прокурора района Александра Пантюхина, старшего следователя Людмилу Полочанскую.
Был еще один человек, который здорово помог молодому следователю. Хотя он — сотрудник ведомства, у которого с прокуратурой далеко не всегда складываются идеальные отношения. Фокина считает своим добрым другом и учителем начальника отдела уголовного розыска Красногвардейского ОВД Валерия Минина. Затем работа в прокуратуре города, резонансные, громкие, штучные дела.
— Я сама взялась за расследование дела Крючкова — Ломиташвили, — вспоминает Валентина Фокина. — В тот момент приходилось выбирать между ним и другим, запутанным и каким-то непонятным делом дагестанской группировки. Я предпочла первое. Позже выяснилось, что интуиция меня не подвела. «Дагестанское» дело рассыпалось, до суда дошел лишь один эпизод с незаконным хранением оружия. Что касается дела Крючкова, то оно прошло в суде без каких-то проблем, остались все без исключения эпизоды.
Такой банды в Москве не было с послевоенных лет. Десять арестованных, несколько человек в розыске, пять убийств, двадцать шесть потерпевших, больше ста свидетелей… Задержанные сидели в разных изоляторах города, что тоже создавало определенные трудности. Когда Фокина первый раз ознакомилась с материалами дела, то даже не сразу поняла, что за чем следует, кто в каких эпизодах участвовал.
Пришлось составлять таблицу, отмечать крестиками «подвиги» обвиняемых, выстраивать картину происшедшего. И только потом определять, у кого какая роль в эпизоде, кто лидер, а кто был на подхвате.
— Вещественными доказательствами можно было снабдить целый магазин, — говорит Валентина Николаевна. — Комната, завешана дубленками, шубами, кожаными пальто и куртками, на столах разложены косметика, радио- и бытовая техника, мешочки с ювелирными украшениями, парфюмерия. Было изъято много оружия. Конечно, потом стали изымать автоматы и пистолеты сумками, но тогда число стволов впечатляло — обрезы, ружья, пистолеты, боеприпасы, холодное оружие…
Еще одна особенность дела. При работе над материалами и обвинительным заключением впервые был использован компьютер. Для следователей это было громадным облегчением. Техническую работу, отнимавшую обычно очень много сил и времени, выполняла машина. Интересно, что впоследствии дело, которое направила в суд Валентина Фокина, использовалось коллегами по управлению как шпаргалка — настолько безукоризненно и юридически грамотно были выстроены факты и свидетельства.
Успех работы во многом объяснялся и отличной подготовкой, которую провели оперативники МУРа. По словам Фокиной, никогда раньше она не сталкивалась с такой детальной и глубокой разработкой преступной группы. Очень помог следователь ГУВД Москвы Владимир Данилов, который проводил допросы задержанных на первоначальном этапе. Все детали были тщательно и точно задокументированы. И это несмотря на усталость, позднее время, большое число задержанных.
Обвиняемые были очень дерзкими. Это ощущалось во всем — манере общения со следователем, тактике, которую каждый из них выбрал в период предварительного расследования, упорстве, с которым они валили грехи друг на друга.
Занятная деталь, о которой вспомнила Валентина Николаевна. Период работы с задержанными совпал с громким скандалом, происшедшим в знаменитых Крестах — тогда еще ленинградском следственном изоляторе. Та история стала даже основой сюжета многосерийного фильма: следователь полюбила арестованного бандита и передала ему в камере оружие. Затем стрельба, убитые, побег…
Фокину и работавшую в ее бригаде следователя Галину Лаврову вызвал к себе прокурор Москвы:
— Слышали ленинградскую историю?
— Да, мы знаем о ней…
— Надеюсь, у нас такого случиться не может.
Женщины заверили, что ничего подобного не произойдет. Никаких отношений, выходящих за рамки процессуальных норм, с подследственными не допускается… Через какое-то время разговор повторился. На этот раз с руководителем управления по бандитизму. Что ж, понять прокуроров можно. Женское сердце не камень. Иногда следователь может слишком близко приблизиться к черте, отделяющей обычное участие и человечность от более тесных отношений, которые возникают между мужчиной и женщиной.
В деле Крючкова — Ломиташвили такой эксцесс был абсолютно нереален. И не только из-за нравственных и профессиональных качеств Валентины Фокиной. Уж слишком отталкивающими, мрачными злодеями были главари банды и их подельники.
— Помню первый допрос Ломиташвили, — вспоминает Валентина Фокина. — Он хотел выглядеть галантным и предупредительным, старался произвести впечатление: «Разрешите, я закурю? Вам не будет мешать дым? Давайте я форточку открою…» Допрос проходил в камере Бутырской тюрьмы. Кабинет тесный, стулья следователя и арестованного почти рядом. Он встал, потянулся к форточке и навис надо мной — здоровый детина двухметрового роста. И у меня в голове мелькнула мысль: а успею я нажать кнопку тревоги, если он захочет взять меня в заложники? Потом смешно было читать жалобы Ломита-швили о якобы физическом насилии на стадии предварительного следствия, в том числе и со стороны следователя Фокиной…