Расстрел на Голубинской — самый страшный эпизод в истории банды. Но в деле есть сюжет, который мог бы стать еще более трагическим и кровавым. И там окно сыграло ключевую роль и предотвратило чудовищную бойню, когда вооруженные автоматами с глушителями Рощин, Веркетис и другие ворвались в квартиру на Большой Пироговской. Там проживал третий брат убитых Ма-кацария, заподозривший причастность Зворыкиной к исчезновению родственников.
В квартире в тот момент находились 15 человек, в том числе трое маленьких детей. Можно не сомневаться: таким «шпалоукладчикам», как рощинские отморозки, ни количество людей, ни наличие детей не стали бы помехой. Помешало другое. Находившийся в квартире С. Курсула, чтобы привлечь внимание прохожих и заставить бандитов отказаться от массового расстрела, выбросился из окна четвертого этажа. Мужчина разбился насмерть, но его крики и звон разбитого стекла привлекли внимание прохожих. Рощин, опасаясь последствий, предпочел скрыться с места преступления.
Прежде чем подвести итог этого неординарного дела, нужно рассказать о задержаниях двух остававшихся на свободе членов банды. Боевик Киселев и бандерша Зворыкина все еще были на свободе. Первый скрывался в Тверской области, а вторая — пострадавшая во время разборок с партнерами по бизнесу, — формально была «не при делах». Подельники не давали показания об участии Зворыкиной в преступной деятельности, а муровцы не выкладывали до поры все свои козыри.
Фокусы Мадлены Павловны
Сыщики располагали лишь некоторыми фотографиями бандитов, знали их имена и клички. Но этого было недостаточно для того, чтобы установить их личности. Ведь они друг перед другом душу изливать не торопились, паспорта не показывали. Поэтому каждое задержание стало для сотрудников МУРа своего рода школой оперативного мастерства.
Фокин рассказал, что в банде был некий Саша по кличке Грин. И как будто бы тот раньше жил в Тверской области и служил в милиции города Осташкова. Сыщики обратились к коллегам. Те сообщили: действительно, им известен некий Грин-Киселев. Он работал сержантом патрульно-постовой службы, а затем — оперуполномоченным отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Потом уволился, и следы его затерялись.
По фотографии Фокин опознал Грина-Киселева. Но где его искать? Тверская область велика. Да и там ли он выбрал себе лежку после задержания дружков? Вышли на его сожительницу, начали следить за ее квартирой, которая располагалась в тупике железной дороги в Лефортове. Выставили засаду и едва не оказались жертвами собственной беспечности, как в фильме «Место встречи изменить нельзя».
— Потом мне рассказывал об этом сам Киселев, — вспоминает Александр Яковлев. — Перед отъездом в Тверь он решил зайти к подруге. Тихо открыл дверь своим ключом и сразу же почувствовал — мужиком пахнет. Это один из наших оперов Зленко и его коллега из Грузии уютно расположились на кухне и резались в карты. Киселев был вооружен, отлично стрелял. Ему ничего не стоило разобраться с обоими. Он тихонечко проскользнул в ванную и через окошко над потолком заглянул на кухню. На счастье Зленко и его партнера по картам, Киселева увидела подруга. Она посмотрела умоляющим взглядом: я тебя не сдала, уходи… И Киселев не стал стрелять, так же тихо исчез.
О случившемся никто не знал. Известно было лишь то, что Киселев в засаду не попался. Как же быть дальше? Засаду сняли, но решили установить наружное наблюдение за сожительницей. Шел день за днем, и однажды утром «наружка» отзвонилась: женщина поехала на автовокзал и укатила в Осташков. При этом она болтала с водителем автобуса как старая знакомая.
Последнее уточнение существенно помогло сыщикам. Яковлев отправился в Тверь, нашел водителя, объяснил ситуацию. Тот долго не верил, что его приятель Киселев — соучастник одиннадцати убийств. Но в конце концов согласился показать место, где прячется беглец: «Я тоже замечал, что Сашка какой-то сам не свой в последнее время. Когда вез его на заимку, он каждого пустяка пугался. Оружия не показывал, но чуть что — руку в сумку совал. Видно, у него там пистолет был. Ладно, поехали, покажу».
Шофер автобуса ехал впереди. А за ним на красных «жигу-лях»-«шестерке» двигались Александр Яковлев, начальник уголовного розыска Осташкова Михаил Давиденко и еще один оперативник. Ноябрь, ночь, в лобовое стекло летит густой снег. Пока доехали, «жигули» дважды слетали в кювет. Машину вытягивали и двигались дальше. На заимку приехали в пять утра. Водитель автобуса тут же развернулся и умчался назад: «Мне жить не надоело!»