Добыча налетчиков составила более двадцати пяти миллионов рублей. Чтобы точнее оценить ущерб хозяев, можно перевести сумму в доллары — так привычнее. По курсу того времени — около пяти тысяч долларов. Для первого раза неплохо, но главарь был не в духе.
Приехали на Шепелюгинскую улицу, где Жуликов с семьей снимал квартиру. Решили поделить награбленное и отметить почин. Поставили на стол бутыль «Смирновской», началась пьянка. Скоро все быстро захмелели, и Яковенцев стал собираться на Алма-Атинскую, где жил со своим приятелем Боевым. Тут-то и произошла ссора, результатом которой стало двойное убийство внутри самой банды.
Из материалов уголовного дела:
«В ходе распития спиртного между Жуликовым и Яковенце-вым на почве личных неприязненных отношений произошла перебранка, в связи с чем Жуликов решил убить Яковен-цева. Для совершения преступления он привлек Кошечкина, Шувалова и Винокурова, а также находившихся в квартире Жуликову, Заводову и Кабанову, которые должны были участвовать в сокрытии следов преступления».
Узкие рамки обвинения и специфика юридической практики не позволяют рассказать подробнее о многом, что могло бы разъяснить мотивацию поступков бандитов, рельефнее обрисовать роль каждого из них в тех или иных событиях. Можно лишь с уверенностью говорить о том, что ссора между Яковенцевым и Жуликовым произошла не случайно. Судьба бывших кемеровских подельников главаря уже давно была предрешена, и смерть в тот день с самого утра дышала Яковенцеву в затылок.
Повязать кровью
Следствие не ставило целью изучение жизни Яковен-цева, Боева и Жуликова с момента их приезда в Москву в начале девяностых. И так понятно, как они зарабатывали на покупку автомобилей, аренду квартир, попойки и развлечения с доступными женщинами.
— Жуликов не скрывал претензий на лидерство, — поясняет Александр Яковлев. — Однако для самоутверждения ему не хватало веса, уголовного авторитета. Чтобы решить эту задачу, он сделал первый шаг — привлек в банду рязанских братков, смотревших на «благодетеля» снизу вверх. Но от прежнего состава еще оставались двое кемеровских — Яковенцев и Боев. Оба сидели по тяжелым статьям, с ними Жуликов не мог разговаривать так же, как с остальными — не церемонясь, требуя беспрекословного и слепого подчинения. Назревал конфликт. Главарь понимал: если не он их, то рано или поздно они его.
…Пили до двух часов ночи. Наконец Яковенцев с трудом поднялся из-за стола и, зацепившись за чьи-то ноги, стал пробираться к прихожей. С чего началась ссора, никто не знает. Точнее, все участники убийства дают противоречивые показания. Скорее всего, на Яковенцева, по условному знаку Жуликова, набросились сразу все.
Убивали его неряшливо и долго. По словам Заводовой, шум драки в коридоре не стихал около получаса. В какой-то момент в комнату, где вместе с детьми отсиживались три женщины, ворвался Жуликов. Он походил на мясника с бойни: руки, лицо, одежда и даже обувь были в крови. «Давай удавку!» — прорычал он жене. Та махнула рукой: сам, дескать, бери в ванной…
Позже выяснилось, что на лице Яковенцева не осталось почти ни одной целой кости — так усердствовали его вчерашние дружки.
Жертва уже не могла сопротивляться. В какой-то момент из коридора донесся возглас Яковенцева: «Не убивай, Юрок!» Потом наступила тишина, прерываемая тяжелым сопением бандитов. Додушить полумертвого человека никак не могли. Сначала лопнула леска, которую сорвал в ванной Жуликов, потом они никак не могли затянуть петлю потуже…
Когда, наконец, закончили с Яковенцевым, стало ясно, что придется убивать и Боева. Как сказал Жуликов: «Они друзья, побратались кровью. Боева оставлять в живых нельзя. Он мстить будет».
Все переоделись в другую одежду, так как каждый выглядел не лучше Жуликова. Снова сели за стол, еще добавили, стали собираться на Алма-Атинскую. Перед отъездом перевязали труп Яковенцева скотчем, закатали в махровое покрывало и выволокли на балкон. Только после этого спустились к машине. Женщинам приказали до их возвращения замыть пол и стены в коридоре, собрать всю одежду убитого и имевшиеся в доме фотографии с его изображением. Улики нужно было уничтожить. Нет, что бы ни говорили, вожак банды дураком не был…
На Алма-Атинскую подъехали около трех часов ночи, дверь долго не открывали. Наконец на пороге появился заспанный Боев. Внешне парень был похож на спецназовца: ходил в тельняшке, качал бицепсы, да и природа физическими данными его не обделила. Поэтому, чтобы избежать накладок, Жуликов еще по дороге подробно растолковал каждому его маневр.