20 августа по указанию министра обороны Язова в Москве был введен комендантский час. Для поддержания режима ЧП распоряжением командующего Московским военным округом Н. Калинина командиру Таманской дивизии генерал-майору В. Марченкову была поручена организация патрульной службы на въездах с Садового кольца в центр Москвы». По замыслу кремлевских стратегов, это делалось для нормализации обстановки и восстановления законности и правопорядка в рамках действующей Конституции и законов СССР. Патрулирование проводилось силами 15-го полка Таманской дивизии. Командир полка подполковник А. Налетов довел приказ до командиров батальонов, а те — до личного состава. Элитное подразделение советской армии — Таманская дивизия — немедленно приступила к выполнению боевого приказа. В 23.00 колонна БМП выдвинулась на патрулирование.
Рассредоточение боевой техники в столице началось с площади Маяковского, где был выставлен первый пост. Там все прошло без сучка и задоринки. Появление боевой машины рядом с памятником пролетарскому поэту особого волнения ни у кого не вызвало. Разве что гуляющие в центре столицы люди с удивлением поглядывали на гусеничную машину с пушкой и мутноватыми триплексами внешнего обзора.
Оставив БМП на пересечении улицы Горького и Садового кольца, машины разделились на две колонны. Первая двинулась вправо — в сторону Трубной площади, а вторая колонна пошла в направлении площади Восстания и Смоленской.
Уже с 19 августа возле здания Верховного Совета РСФСР (сейчас это административное сооружение принято называть Белым домом. — Прим. автора) стали собираться люди. На стихийно возникавших митингах объявлялось о незаконности ГКЧП и введения комендантского часа. Все указы самопровозглашенного комитета назывались провокационными. Шли разговоры о вводе в столицу танков и военной техники, готовящемся штурме Белого дома, аресте всех, кто в нем находился.
20 августа неоднократно объявлялось о том, что штурм назначен на вечер, нужно готовиться к противостоянию. Обстановка накалялась с каждым часом. Люди были полны решимости любой ценой защитить демократию, депутатов Верховного Совета РСФСР, многие из которых находились на своих рабочих местах. На подступах к Белому дому, на Садовом кольце, Калининском проспекте начали строиться баррикады. Для этого останавливали троллейбусы, автобусы, грузовые машины, перетаскивали киоски и строительные конструкции. Самые мощные сооружения были возведены перед въездом в тоннель под Калининским проспектом со стороны посольства США.
Из материалов следствия:
«Выставив по ходу движения колонны три поста, командир батальона капитан С. Суровкин с четырнадцатью БМП подошел к пересечению Калининского проспекта с Садовым кольцом. Головная машина обнаружила, что путь прегражден транспортом и иными предметами. Люди по ходу боевых машин бросались на броню, что-то кричали, пытались забраться на БМП. Из-за общего шума и нервозного состояния разобрать смысл криков никто не мог. Чтобы не прекращать движения и хотя бы немного нормализовать обстановку, военнослужащие вынуждены были произвести несколько выстрелов в воздух».
Суровкин по рации сообщил о развитии событий командиру полка Налетову. Тот приказал обходить препятствия и продолжать движение. Преодолев первую преграду, БМП поравнялись с тоннелем. На сидящих по-походному на броне бойцов обрушился град камней, бутылок, мусора. Шесть человек получили легкие ранения. Но настоящий бой еще не начинался.
В ловушке
Колонна втянулась в тоннель и уперлась в еще более мощное заграждение. Путь назад был отрезан. Перестроиться в узком пространстве тоннеля боевая машина не имела технической возможности. Связь с командиром полка прервалась. Суровкин принял единственно правильное решение: продолжить движение вперед. На часах было две минуты первого. Начинался новый день — 21 августа.
Из материалов следствия:
«Колонне с правой стороны дороги удалось пробить брешь. Четыре машины из третьей роты и еще две машины из второй роты выехали на Смоленскую площадь и остановились, получив приказ ждать остальных. С левой стороны дороги не удалось пройти ни одной машине: БМП 601 провалилась гусеницей в канаву и застряла, БМП 602 при маневрировании сбросила гусеницу и встала, БМП 535 была зажата между троллейбусами. Следовавшие машины оказались в ловушке».
Самое худшее положение было у экипажа БМП 536. Он состоял из рядовых и сержантов срочной службы. В подобной ситуации бойцы оказались впервые. Как только БМП втянулся в тоннель, экипаж практически потерял видимость. Триплексы были разбиты или закрыты наброшенной на них одеждой. Прервалась и связь с командиром. Люди снаружи повредили антенный ввод, рация перестала работать.