– Нет, лейтенант, он так и остался лежать. Смидерз, тот человек, который его сбил, сказал, что это он перенес Вильямса - сразу же…
– Ага. Ну, это упрощает дело. Будем думать, что… упрощает. Этот Смидерз здесь?
– Да.
– Я бы хотел допросить его. Вы не возражаете?
– Пожалуйста.
Комендант открыл дверь, отдал распоряжение и подошел к окну. Ждать пришлось не больше минуты. В комнату вошел худощавый человек со смазливым лицом второразрядного кинолюбовника, одетый в пушистый свитер и обтягивающие фланелевые брюки. Стоя у порога, он с нескрываемой тревогой смотрел на Грегори, который, повернувшись вместе со стулом, несколько секунд разглядывал его, а потом сообщил:
– Я из Ярда, веду следствие по вашему делу. Можете вы ответить на несколько вопросов?
Смидерз кивнул.
– Собственно… я все уже рассказал… Я не виноват.
– Если вы невиновны, вам нечего беспокоиться. Вы задержаны по обвинению в том, что вызвали дорожное происшествие, в результате которого пострадал человек. Вы не обязаны давать ответы на вопросы, если они могут быть использованы против вас для обоснования обвинения. Хотите отвечать?
– Да, да, конечно… Мне нечего скрывать, - пробормотал молодой человек, явно напуганный официальной формулой. - Я ничего не мог сделать. Он просто-напросто бросился мне под колеса. В конце концов, это дорога, а не тротуар. Нельзя же ночью, да еще при таком тумане, нестись и не смотреть, куда бежишь. Моя машина едва ползла! Я сделал все, что было в моих силах, и вдобавок еще разбил машину. Это он виноват. Ума не приложу, как я из этого выпутаюсь: машина не совсем моя, и…
– Будьте добры, расскажите по порядку, как все произошло. С какой скоростью вы ехали?
– Клянусь вам, не больше тридцати в час. Туман, снег, дальний свет зажечь нельзя, потому что с ним еще хуже…
– Вы что, ехали с погашенными фарами?
– Нет, что вы! Я зажег ближний, городской. Видимость была шагов пять-шесть. Я заметил его, когда он был уже перед самой машиной. Верите, он несся как сумасшедший, как слепой, просто бросился под машину!
– У него что-нибудь было в руках?
– Что?
– Я спрашиваю, он что-нибудь держал в руках?
– Не заметил. То есть потом, когда его поднял, увидел, что он держит револьвер. А тогда не видел. Я резко тормознул, ну, меня и повело, крутнуло, развернуло задом. Машина врезалась в дерево, а я вот поранился, - и Смидерз дотронулся до головы. Ссадина с запекшейся кровью шла у него через весь лоб и исчезала в волосах.
– Я тогда даже и не почувствовал. Я страшно испугался, но думал, что мне удалось проскочить, не задев его, то есть я действительно проскочил. Черт знает, как его ударило - может, бампером? - когда машину крутануло. Он лежал и не шевелился. Я стал растирать его снегом, о себе я и не думал, хотя кровь заливала мне глаза. Но он не приходил в себя, и я сперва решил отвезти его в больницу, но машина не заводилась, что-то с мотором, не знаю. Тогда я побежал по шоссе и позвонил из первого же дома…
– Вы перенесли его в кювет. А почему не в машину?
– Ну… - Молодой человек замялся. - Это… как его… когда человек без сознания, его нужно положить ровно, а в машине мало места. И потом я подумал, что если оставить его на шоссе, то на него могут наехать.
– Хорошо. Когда все это произошло?
– В начале шестого. Минут десять - пятнадцать шестого.
– Когда вы бежали в город, вы никого не видели на шоссе?
– Никого.
– А когда ехали, вам никто не встретился? Пешеходы? Машины?
– Пешеходы - нет. Машины? Нет, машин тоже не было. То есть встретил два грузовика, но еще на автостраде.
– Вы откуда ехали?
– Из Лондона.
Грегори замолчал. Смидерз подошел к нему и спросил:
– Инспектор, мне можно идти? Да, а как быть с машиной?
– О машине не беспокойтесь, - вступил комендант. - Если хотите, мы сами отвезем ее в какой-нибудь гараж. Тут рядом ремонтная мастерская, можно поставить машину там.
– Благодарю вас. Это хорошо. Только мне нужно будет дать телеграмму насчет денег. А теперь… мне можно идти?
Комендант и Грегори обменялись взглядами. Грегори еле заметно кивнул.
– Оставьте свой адрес, имя и фамилию. Адрес, по которому вы живете.
Смидерз направился к двери, взялся за ручку и остановился.
– А… а как с ним? - чуть слышно спросил он.
– Может, выкарабкается. Пока трудно что-либо сказать, - ответил комендант. Смидерз открыл рот, но ничего не произнес и вышел.
Грегори повернулся к столу, опер голову на руки. Его охватила непонятная усталость. Хотелось просто молча посидеть, ни о чем не думая.
– От чего он убегал? - вдруг неожиданно для самого себя во весь голос воскликнул он. - От чего, черт побери, он убегал?
– Может, правильней: от кого? - поправил комендант.
– Нет. Если бы он кого-нибудь увидел, он стрелял бы. Вы думаете, нет? А я говорю - да! Как дважды два - стрелял бы!
– Вы осмотрели следы? - поинтересовался комендант. Он сидел и упорно старался продеть ремешок шлема в пряжку. Грегори окинул его внимательным взглядом. На щеках и под глазами у коменданта глубокие морщины, глаза покрасневшие, усталые. В рыжеватой шевелюре поблескивают седые волосы.
– Расскажите, как там было, когда вы приехали? В котором часу? - вопросом на вопрос ответил Грегори.
Комендант сосредоточенно поправлял язычок пряжки.
– Дежурным был Паррингз. Этот молодой человек позвонил в полшестого. Паррингз разбудил меня, я живу рядом. Я сразу велел сообщить вам и поехал.
– Когда вы приехали туда, было еще темно?
– Только-только начало светать, но стоял густой туман.
– Снег шел?
– Уже нет.
Комендант отложил шлем, ремешок упал на стол.
– Доктор занялся Вильямсом, я помог задвинуть носилки в «скорую помощь»; Вильямс - парень крупный, а санитар был только один. Тем временем подъехали двое из дорожной службы, я поставил их на шоссе, а сам пошел на кладбище.