– Шеппард сообщил мне, что в ту ночь, когда исчез труп в Льюисе, вы сидели у него. Так что у вас алиби. А я вел себя подобно глупому щенку, который ищет закопанную кость там, где ее нет, бегает от дерева к дереву и роет, роет, хотя искать-то нечего и незачем. Я сам себя обманывал. Не было никаких оснований…
Он передвигал негатив по белой полоске и наконец разобрал: это был снимок обнаженной женщины, полулежащей на столе. Темные, а в действительности светлые, волосы, свешиваясь на руку, которой она опиралась на ряд темных кирпичей, почти достигали сосков, просвечивающих молочными пятнышками. Свисающие со стола длинные ноги у лодыжек стягивали не то бусы, не то четки. Второй рукой она придерживала какой-то непонятный, туманный предмет, лежащий на сдвинутых черных бедрах. Между губами, искаженными в неясной гримасе, виднелись черные точки зубов.
– Думаю, выглядело это все страшно глупо, - продолжал Грегори и бросил взгляд на Сисса. Тот улыбнулся бледной, незаметной улыбкой и медленно опустил голову.
– Право, не знаю. У вас просто другая точка зрения. Если бы мы жили во времена инквизиции, вы, возможно, и добились бы своего.
– Что вы имеете в виду? - быстро спросил Грегори. Прижав негатив к странице, он еще раз глянул на него и вдруг все понял: то, что он принимал за четки, на самом деле было цепочкой. У девушки скованы ноги. Наморщив лоб, он захлопнул книгу, поставил ее на место и опустился с подлокотника на сиденье.
– Я не выношу боли. Пытками вы смогли бы вырвать из меня любое признание. Переломали бы мне все кости, но зато спасли бы душевный покой. Или, вернее, целостность мировоззрения.
– Не могу понять Шеппарда, как, впрочем, и всей этой истории, - задумчиво произнес Грегори. - Всучил мне глухое, безнадежное дело и с самого начала не дал ни единого шанса. Хотя вам это, должно быть, не интересно?
– Признаться, нет, - ответил Сисс, ставя пустую чашку. - Все, что мог, я сделал.
Грегори встал и прошелся по комнате. На стене висела большая фотография в рамке: скульптурная группа, снятая снизу, с резко очерченными пятнами света и тени.
– Это вы снимали?
– Да.
Сисс даже не повернул головы.
– Неплохо.
Грегори осмотрелся. В письменном столе он узнал стол с негатива. «А кирпичи - это книги», - догадался он. Взглянул на окна: кроме обычных, на них были черные светонепроницаемые шторы, сейчас свернутые и поднятые.
– Вот уж не думал, что у вас склонность к искусству, - заметил он, снова присаживаясь к столу.
Сисс несколько раз моргнул и с трудом поднялся.
– Когда-то увлекался. Кое-что еще сохранилось, хотите взглянуть?
– О, с удовольствием.
– Сейчас. - Сисс шарил по карманам. - Где же ключи? А, наверное, в пальто.
Он вышел, оставив дверь приоткрытой, и зажег в прихожей свет. Не было его довольно долго. Грегори очень хотелось еще раз заглянуть в том психометрии, но он побоялся рисковать. Послышался шум, треск, как будто рвали ткань, и на пороге появился Сисс. Он страшно изменился. Выпрямившись, хрипло дыша, неестественно большими шагами он шел на Грегори, точно собираясь броситься на него. Шага за два до стола он разжал кулак, и из него выпал смятый клочок бумаги. Грегори узнал салфетку. Кружась в воздухе, она медленно опускалась на пол. Крохотный рот Сисса сложился в гримасу невыразимого отвращения. Грегори почувствовал, что щеки, лоб - все лицо - у него пылают.
– Что тебе нужно от меня, ты, мразь? - фальцетом выкрикнул Сисс. - Признания? Ну так получай! Это я. Слышишь? Это я! Все я! Я все подстроил, я воровал трупы! Играл мертвецами в куклы: так мне захотелось, ясно?! Не смей прикасаться ко мне, мразь, не то меня вырвет!!! - Лицо у Сисса посинело. Он с трудом добрел до письменного стола, упал в кресло, трясущимися руками вытащил из кармана стеклянную трубочку, вырвал зубами пробку и, прерывисто дыша, почти задыхаясь, слизнул несколько капель маслянистой жидкости. Постепенно дыхание его становилось глубже, ровнее. Опершись затылком о книжную полку, он сидел с закрытыми глазами и хватал воздух. Наконец, придя в себя, шевельнулся, уселся поудобней. Грегори неподвижно стоял и смотрел. Лицо у него все еще горело.
– Вон! Прошу вас, уйдите, - хрипло пробормотал Сисс.
Но Грегори как будто прирос к полу - стоял и чего-то ждал.
– Ах, нет! Ну что ж! - Сисс вскочил и сразу же закашлялся. Кашлял он долго, жадно ловя ртом воздух. Кончив, выпрямился, дотронулся до воротничка рубашки, который перед этим расстегнул, одернул пиджак и вышел. Хлопнула входная дверь.
Грегори остался в квартире один. Сейчас можно было бы всласть порыться в ящиках; он даже подошел к письменному столу, хотя понимал, твердо знал, что не сделает этого. Он закурил сигарету и принялся ходить по комнате. Голова была совершенно пустая. Раздавив сигарету в пепельнице, он еще раз взглянул на стол, покачал головой и вышел в прихожую. Пальто валялось на полу, он поднял его и увидел, что спина разорвана почти до талии, а петля вешалки с лоскутом подкладки висит на крючке. Он стоял, рассматривая пальто, и вдруг зазвонил телефон. Грегори не шелохнулся. Телефон все звонил. Тогда Грегори вернулся в комнату и остановился, ожидая, когда звонок умолкнет, но тот продолжал надрываться.
«Ни принципов, ни последовательности. Тряпка я. Нет, не тряпка, а как это? Мразь, вот как!» - подумал Грегори и поднял трубку:
– Алло?
– Это вы? Наконец-то! - раздался в трубке голос Шеппарда.
– Да, я. А откуда… как вы узнали, что я здесь? - спросил Грегори. Ноги у него стали ватные.
– Ну а где вы еще можете быть в двенадцатом часу ночи, если вас нет дома? - ответил Шеппард. - Вы долго еще намерены оставаться здесь? Сисс не очень далеко от вас?
– Сисса нет. Его вообще нет в квартире.
– А кто есть? Сестра? - В голосе инспектора звучало недовольство.
– Вообще никого нет.
– То есть как? Вы один? Как вы там очутились? - На сей раз голос инспектора звучал явно неприязненно.
– Мы пришли вместе, но он ушел. У нас тут произошел конфликт, - с трудом выдавливал из себя Грегори. - Потом, то есть завтра, я… если смогу… в общем, при встрече… А почему вы звоните? Что-нибудь случилось?
– Случилось. Умер Вильямс. Вам эта фамилия, надеюсь, известна?
– Да, конечно.
– Перед смертью он пришел в себя и захотел дать показания. Я пытался отыскать вас, даже по радио объявляли…
– Простите, не знал…
– Не стоит извиняться. Показания записали на магнитофон. Я бы хотел, чтоб вы их прослушали.
– Сейчас?!
– А зачем откладывать? Вы ждете Сисса?
– Нет, нет, я как раз собрался уходить…
– Вот и прекрасно. Вы в силах прямо сейчас приехать ко мне? Я предпочел бы не откладывать на завтра…
– Хорошо, - каким-то бесцветным голосом ответил Грегори, но тут же вспомнил о пальто и поспешно добавил:Только сначала мне нужно заехать домой. Это займет полчаса, не больше.
– Жду вас.
Шеппард повесил трубку. Грегори поднял пальто, перекинул через руку и сбежал вниз по лестнице. Заглянул во двор: серого «крайслера» не было. На улице он поймал такси, доехал до «Савоя» и пересел в свой «бьюик». Остывший мотор долго не заводился. Прислушиваясь к его тарахтению, Грегори мучительно размышлял, что сказать Шеппарду.
Возле дома мистера и миссис Феншо стоянки не было, но сейчас Грегори было не до соблюдения правил; он оставил машину у ворот и по мокрому асфальту, в котором, как в зеркале, отражались далекие огни, помчался к парадному входу. Долго пытался повернуть ключ в замке, пока с удивлением не обнаружил, что дверь не заперта. Такого еще не бывало. Огромный холл был заполнен мерцающим, колеблющимся полусветом, над лестницей на высоком сводчатом потолке вспыхивали и угасали какие-то странные отблески. Ступая на цыпочках, Грегори дошел до зеркального зала и на пороге остановился.
На том месте, где стоял стол, было какое-то возвышение, накрытое коврами. По обеим сторонам его стояли свечи, и бесконечные галереи огоньков дрожали в угловых зеркалах. В воздухе висел запах горячего стеарина, желтосиние огоньки беспокойно колебались, фитиль одной свечи потрескивал. Все это было настолько необычно, что Грегори замер и остолбенело уставился на пустое место между рядами свечей. Потом медленно поднял глаза; со стороны могло показаться, будто он любуется радугами, загорающимися и гаснущими в хрустальных кристаллах люстры. Осторожно обвел взглядом зал - никого. Двинулся дальше - вдоль стенки, крадучись, на цыпочках, точно вор, - и вдруг увидел на полу белую свернутую спиралью стружку. И, только дойдя до распахнутой двери, услыхал шаги. Надеясь проскочить, спрятаться у себя в комнате, он пошел быстрее. Впереди, в темноте, забрезжили дрожащие золотистые искры. Из коридора выплыла миссис Феншо. Она шла очень медленно, на плечи поверх черного платья у нее была накинута темно-лиловая шаль с нашитыми золотыми бляшками; при каждом движении они вспыхивали и переливались. Грегори попытался разминуться, но она шла прямо на него. Шла, как слепая. Пришлось отступить на шаг и еще на шаг, он пятился задом, а она надвигалась - неуклонно, точно не видела его. Грегори споткнулся о дорожку и остановился. Они опять были в зеркальном зале.