— Там к тебе крестьянин Дюран Лассар из Бюрей-де-Пти с племянницей, — сказал помощник.
— Что ему надо?
— Говорит, с важным делом.
— Тогда подождут… Давай головы полечим, — отмахнулся капитан.
Оруженосец крикнул в растворённую дверь.
— Ришар! Вина!
Вошёл слуга с подносом. Капитан выпил вместе с помощником и оруженосцем, после чего сказал:
— Ну, зовите этого, с девчонкой.
Вошли Жанна и Лассар. Поклонились. Красными, с похмелья, глазами капитан оглядел её, затем перевёл взгляд на Лассара.
— Ну, чего тебе, Лассар?
— Ваша светлость, вот племянница моя, Жаннета из Домреми. Она вам скажет.
Капитан снова перевёл свои рачьи глаза на девушку.
Жанна облизала пересохшие губы и подняла глаза.
— Мессир, недавно меня посетили святые. Наверное, то были Михаил, Екатерина и Маргарита. Они сказали, что господь велел мне пойти к королю и помочь ему отвоевать Францию. Я пришла просить вас дать мне коня для поездки к королю.
Капитан долго разглядывал её, потом повернулся к Пуланжи.
— Бертран, сколько раз на дню к тебе приходят святые?
— Святые? А-а-а… Это бывает, когда потяну кружек восемь или девять.
— Тогда, наливай. Может, и меня посетят. Я тоже хочу со святыми угодниками поразговаривать.
Они выпили.
— Ну, как? — Бодрикур опять повернулся к Пуланжи. — Ещё нет?
— Уже, да.
— Появились?
— Посветлело, — ответил Пуланжи.
Капитан, помощник и оруженосец громко рассмеялись. Хохотали дружно. Бодрикур кулаками чесал глаза, смахивая с них слёзы.
— А может, мы не то пьём? — спросил он у помощника.
Тот повернулся к стоящему за спиной слуге.
— Ришар, принеси другого.
— Слушай, как тебя… — Бодрикур обратился к Лассару.
— Дюран, ваша светлость, — поклонился тот.
— Слушай, Дюран. А она в себе?
— Да, ваша светлость, могу поклясться.
— А может, она хватила чего-нибудь? Знаешь, как оно бывает без привычки… Я, когда первый раз набрался, жеребца за папеньку принял, а родителя наоборот, стало быть… Да хорошо у папеньки кнут был под рукой; так он меня тем кнутом и привёл в чувство.
— Она не пьёт, ваша светлость.
— Тогда отведи её домой, пусть родитель даст ей как следует по жопе. Или замуж выдаст. Правильно, Пуланжи?
— Совершенно верно и своевременно, — поддержал капитана Пуланжи и продолжил, обращаясь к Лассару. — Только не очень сильно, а то чего доброго, с великого расстройства к ней ещё и черти явятся.
Все трое опять рассмеялись.
— Вы напрасно смеётесь, мессир Бертран, — Жанна очень ласково обратилась к Пуланжи. — Как бы нам не пришлось вместе служить.
Оба — Пуланжи и Бодрикур — долго, с изумлением глядели друг на друга. Потом Бодрикур поворошил свои короткие, чёрные кудри и, выпучив глаза, прошептал.
— Пуланжи, а, по-моему, они уже явились.
— Кто? — спросил тот, наливая в кружки вино.
— Святые, — шепотом ответил капитан и показал глазами на дверь, за которой скрылись Жанна и Лассар. Рыцари вновь расхохотались и, проливая на одежды вино, опрокинули кружки.
В Нанси
Утром в домик Лассаров постучали. Дюран отворил дверь. Вошла жена сельского старосты Адальберта с незнакомым мужчиной.
— Дюран, вашу Жанну ищет посыльный его сиятельства князя Лотарингии, — старостиха указала на незнакомца.
Тот коротко поклонился.
— Меня послал его сиятельство герцог Лотарингии Карл II. Он хочет повидать девицу, которая беседовала со святыми.
Это был, новый, неожиданный, но приятный поворот. Дюран повернулся к Жанне. Она встретила его взгляд с гордостью, но смиренно. Легко кивнув, она обратилась к Овьетте:
— Ты дашь мне теплую одежду, сестрица?
В княжеском возке, по снегу, ямщик доставил Жанну в Нанси, где в старом замке, на высоком берегу Марны, доживал свой век Карл II Лотарингский.
Более семидесяти лет прожил он, не зная горя. И вдруг — старость. Она пришла к нему с полным набором недугов. Вот уже два года он почти не выезжал из замка. Большую часть времени он проводил либо в постели, либо у камина, за столом, с которого не исчезала большая стеклянная бутылка с любимым красным вином.
Жанну провели в кабинет. Старик, несмотря на слабость, не поленился встать и выйти ей навстречу.
Жанна опустилась на колени.
— Что ты, что ты, голубка, — засуетился старый герцог. — Не надо, дорогая. Мои слуги доложили, что ты общаешься со святыми. Так вот я приказал привезти тебя, чтобы просить, не можешь ли ты поговорить с ними обо мне? Я так болен. Так страдаю. С каждым днём у меня остаётся всё меньше сил. Поверь, я смог бы хорошо тебя отблагодарить, если б ты оказала мне такую услугу.