Этого полковника перепутать с кем-то другим было просто невозможно: высок, красив, белокур – разве такого спутаешь? О другом разведчике, тоже полковнике, мы слышали, что выдал его в числе многих и многих мерзкий предатель, затесавшийся в высшие эшелоны нашей власти, некто Пеньковский. Однако, нашим удалось успешно вывезли его из Штатов на подводной лодке. Он тоже преподавал нам тактику СА, был остроумен, не лез за словом в карман. Это ему принадлежала оригинальная фраза, передаваемая потом из уст в уста. Объясняя, что такое время «Ч» в тактике, он неожиданно дал такое определение: «Время «Ч», когда яйца наступающих, повисают над головами обороняющихся». Аудитория застыла от изумления.
Ребята как-то летом подшутили над ним в туалете старых казарм, который, из-за своих огромных размеров, использовался нами и под курилку. Этот полковник прошествовал мимо курящих в кабинку. Один из слушателей, спустя время, подошёл к ней и громко прокричал по-английски: «Руки вверх! ФБР!» Дверь неожиданно мгновенно распахнулась, и полковник, поддерживая одной рукой спадающие штаны, устремился за «остряком». Тот помчался по стометровому коридору казармы, но преподаватель и со спущенными штанами долгое время не отставал, выкрикивая разные, порой неприличные, сильно напоминающие мат, ругательства. Остальные куряки, чтобы не прослыть соучастниками неудачной остроты, попрыгали в окна – благо невысоко, второй этаж.
Так вот, на вопрос об аресте, Ионченко спокойно рассказал, что его задержали в Турции во время вербовки агента. Он работал «под крышей», и ему померещилось, что один турок согласен сотрудничать, но это оказалась подстава. Ему подсунули работника турецких спецслужб. Николая Васильевича арестовали и посадили в тюрьму, и горе было бы ему, если бы он попал под турецкий суд. Но на помощь, тут же, пришёл первый секретарь нашего посольства, который вызволил его из тюрьмы. Им и оказался, тот самый, теперь небезызвестный, а тогда абсолютно никому неизвестный, агент американской и британской разведок Пеньковский, несколько позже, выдавший почти всю нашу резидентуру в Штатах и в странах Западной Европы.
Тень Пеньковского невольно пала и на Ионченко, и жизнь его потекла вдалеке от разведывательной деятельности. Его послали военным советником во Вьетнам, о котором он рассказывал нам со свойственным ему юмором и энергичностью. От него мы узнали, что вьетнамцы едят всё, что движется. Для них не существовало несъедобной пищи. Он нам радостно поведал, что в юности вьетнамские девушки очаровательны, но с возрастом, а особенно к старости, всё это куда-то утекало безвозвратно. Рассказывал и о необычной тактике ведения вьетнамцами партизанской войны.
– Тут мы научить их могли немногому, – начал он неожиданно для аудитории советской военной молодёжи, считавшей, что наши отцы, победившие в столь суровой и кровавой войне с таким сильным, вооружённым до зубов всей Европой, противником, знали, что-то такое, какое-то такое слово, такую тайну, что ничем, и никто нас удивить не мог. А вьетнамцы смогли.
– Нас подвели, – продолжил он мысль, – к сплошной стене зелени леса и спросили: – Где тут проход? – Мы, советские советники-офицеры, прошедшие войну, тыкались в «скалу» ветвей и листьев, но пройти через них никак не могли. Тогда вьетнамцы показали, как это делать. Они легли на землю и в двух десятках сантиметров от земли развели листву, за которой скрывался узкий ход, поддерживаемый каждодневно, иначе зарастёт. Растения в тёплом влажном климате Вьётнама растут с невероятной скоростью. Показав проход, вьетнамцы поползли по нему и через метров двадцать, выползли на небольшую поляну, на которой, в одном им известном месте, подняли за траву дёрн, и нам открылся подземный ход, в который редкий европеец мог бы пролезть. Если проползти по нему под землёй метров пятьдесят, то вылезешь на другой, более обширной поляне, где располагался склад боеприпасов, от которой, в свою очередь, в разные стороны расходились такие же «норы». Разве можно было победить этот находчивый, трудолюбивый, высоко ценящий свободу народ?
Николай Васильевич с удовольствием смотрел на наши восхищённые и удивлённые молодые мордочки и, наверное, думал: «Эх, ребята, ребята. Сколько вы ещё не знаете? А ещё, сколько чудес откроется вам, когда через пару лет поедете на Восток, и на ваши плечи ляжет огромная ноша представлять нашу страну в других странах?» Он делал всё, чтобы нам было потом легче, чтобы мы воспринимали жизнь с юмором, не делая трагедий из неудач.