— Держись! Иду на помощь! — объявила она, высоко занеся доску и выжидая, когда по улице протарахтит какой-нибудь грузовик или пройдет автобус: остановка была как раз перед школой.
От первого удара одно из колец, державших цепочку, сильно погнулось; при втором она не попала по цели, доска лишь скользнула по двери, но от третьего удара цепочка отлетела вся целиком. Блеснула даже маленькая искра, наполнившая сердце Россаны пьянящей радостью.
Она распахнула дверь и склонилась над несчастным стариком, скрючившимся на полу у стены крошечной каморки. Состояние его было ужасным, но у него все же хватило сил и ясности ума, чтобы открыть глаза. Часто мигая, он глядел на нее, пытаясь узнать, и от этого усилия его глаза, уже давно отвыкшие от света, начали слезиться.
— Пока что отложим официальное знакомство, — взяв его за руки, ласково сказала Россана.
Она не знала, что делать: взвалить беднягу на плечи ей было не под силу, но и волочить его по каменному полу через все это нескончаемое грязное подземелье она тоже не могла. Пока что самое главное было — вытащить узника из этой тесной и вонючей норы.
— Ну, смелее!
— Да-да, — пробормотал старик, взволнованный и возбужденный.
Россана чуть не расплакалась, глядя, как он, поднявшись на ноги, пытается пойти, делает мелкие, неуверенные шажки, совсем как ребенок, который только учится ходить, — это было похоже на воскрешение мертвого. Ее переполняла такая радость и волнение, что она даже не вздрогнула, когда вдруг услышала прямо у себя за спиной голос:
— Молодец! А что ж ты теперь будешь делать?
Позади нее стоял Джанфранко с графином воды в одной руке и с топором на коротком топорище в другой. Не отрывая от нее взгляда, он, согнув колени, поставил графин на пол. Собрав все свое хладнокровие, Россана презрительно улыбнулась. Но положение было поистине отчаянным.
— Значит, это ты был сообщником? Я так и думала, — проговорила она.
Сторож смотрел на нее с серьезным видом, плотно сжав губы. На старика он не обращал никакого внимания.
— А как ты догадалась?
— Помнишь тот день, когда его похитили? Ты чем занимался в тот момент, когда мои приятели вошли в вестибюль, а около подъезда какие-то бандиты набросились на дядюшку Пьеро? Ты подметал пол, а ведь обычно ты торчишь у дверей и дожидаешься, пока все не войдут, и уборку никогда не начинаешь раньше девяти. А когда ребята выскочили обратно на улицу, ты что делал? Ты себе преспокойненько остался внутри, чтобы потом тебя не тягали в свидетели, а главное, ты знал, что эти мерзавцы могут начать стрельбу, и вовсе не хотел схлопотать себе пулю. Ведь верно, Джанфранко?
Сторож мрачно кивнул, и Россана поняла, что он растерян и испуган, наверно, не меньше, чем она.
— Поэтому потом, когда тебя допрашивал мой отец, ты заявил, что ничего не слышал и не видел, хотя Руджеро, выбежав на улицу, громко закричал, что похитили старика Пьеро. Поведение мало сказать странное. И вот, немножко пораскинув умом, я в конце концов пришла к выводу, что ты у них вроде наводчика: похитители тебя использовали, чтобы ты помог осуществить их план — информировал об уличном движении у школы, о времени начала занятий, о том, когда приходит продавец завтраков, а может, и о том, когда поблизости от школы нет полицейских. Не так ли, Джанфранко?
— Да, верно. Но как тебе удалось найти старика?
— Знаешь, именно потому, что я подозревала тебя. На днях я видела, как ты, несмотря на высокую температуру, подметал вестибюль, это ты-то, который из-за простого насморка берешь больничный лист и заваливаешься на целую неделю в постель. Глядя на тебя, можно было подумать, что ты не в силах расстаться со школой ни на минуту. С чего бы это? А тем временем люди адвоката Алесси перевернули вверх дном весь город, но так и не смогли найти старика, хотя ваша шайка уже распалась и все вы думаете уже не о том, чтобы нападать, а о том, как бы получше спрятаться. И вот сегодня утром мне пришло в голову одно предположение. «А что, если вдруг, — подумала я, — его прячут именно в школе?» Вот я и пришла… Да, кстати, а как это он здесь оказался?
— Это после того, как у них взорвалась бомба. Они сказали, что меня никто не станет подозревать, что лучше такого тайника ничего и не придумаешь…
— И тебе дали денег…
— Конечно, ведь должны были они мне заплатить.
— Вот ты и обрадовался, купил себе часики…