– Завтра с утра, – высокомерно оттопырил губу Жек, представив, как, попыхивая трубочкой, он прогуляется по Знаменке, а затем войдёт в подъезд и картинным жестом бросит указательный палец на кнопку звонка. Впрочем, нет, он поедет на машине, и не на своей убогонькой, а на «Пассате» Петьки. И он сказал: – Слышь, братишка, ты мне свою выездную карету не пожалуешь на время? Моя разваливается окончательно, а денег на ремонт нет. Совсем убитая моя старушка. Я тебе заплачу за аренду.
– Ты ж и его убьёшь, – страдальчески сморщился Пётр. – Играть опять собрался? Завязывай, я тебе говорю. Влипнешь снова, выручать больше не возьмусь.
«На этот раз уж скорее ты влипнешь, а не я», – злорадно подумал младший брат и, придав лицу выражение кроткого просителя, продолжил атаку.
Вместо записки – труп
Утром, по пути на Знаменку, покручивая спортивный руль иномарки, Жек подумал, что было бы недурно отправиться на дело в приятной компании. Может быть, Жанке позвонить? А почему бы и нет?
Жанна долго не снимала трубку, а когда, наконец, ответила, то Жек тотчас догадался, что вчера она работала, потому как голос её был сонным и архинедовольным.
Частично проснувшись, она осознала, что звонит ей именно старый её приятель по имени-кличке Жек, и с чувством прорычала:
– С-сука! С-сколько раз просила… Ты, ублюдок, не знаешь, что я сплю в это время?!
– Жанка, случай исключительный, – заторопился Жек. – Еду в огромную квартиру на Знаменке и приглашаю тебя с собой. На петькином иноходце.
– В квартиру на Знаменке? На которой нас с тобой Путин не раздавил едва-едва?
– Именно. Двухуровневая квартирка с суперской начинкой.
Жанна после недолгих препирательств согласилась и запросила полтора часа на сборы, сделав это в следующей форме:
– Я сейчас трусы надену и через полтора часа спущусь. Лады?
Сторговались на сорока минутах, и спустя час встретились.
– Очень долго, милая. Катастрофически опаздываем, моя ягодка, – завздыхал озабоченно Жек. – Что ж, скажу, что пришлось срочно выезжать на место преступления.
– Чего-о? – протянула Жанна.
– Да, представь себе, лапочка, с сегодняшнего дня работаю в главке старшим опером. Вот еду теперь одно дельце раскручивать. Необходимо предотвратить убийство, кисонька.
– Чего-о?
– Да-да, у тебя со слухом всё в порядке, рыбонька. Кто-то грозится свадьбу заменить похоронами. А я, то есть мы с тобой, должны этому воспрепятствовать.
– Чего ты там булькаешь такое, убогий? – начала злиться Жанна. Несмотря на далеко не утренний макияж, она выглядела довольно квёло. И даже тщательно расчёсанные волосы цвета «баклажан» свисали к плечам как-то очень уж безжизненно. – Какое ещё расследование вместо свадьбы?
– Да, Жанночка, сейчас приедем, и я буду оперативным работником с трубкой в зубах – она вон там, в бардачке, – а ты будешь моим помощником типа секретарши.
Жанна резко повернулась и сильно ткнула Жека кулаком в скулу. Синие её глаза полыхнули, приметно затмив своим пламенем многоцветье макияжа, а фигурные губки превратились в узкую, но грозно-кровавую полосу.
– Ты ещё поиздевайся, козёл! Поднять в такую рань!.. Сволочь престарелая! Ты же знаешь, какая у меня работа! Я только в семь к подушке прижалась! Разворачивай это корыто!
– Тут нет разворота. Это же центр столицы. И я тебе всё объясню. Только не перебивай.
Спустя пять минут Жанна изрекла:
– Тридцать процентов.
– Ладно, – охотно согласился Жек. – Но прошу тебя, солнышко, ты уж как-нибудь без этих там, ну, ты понимаешь, без «козлов», в общем. Хорошо?
Жанна состроила милую улыбочку.
– Хорошо. Но в таком случае – пятьдесят.
– Э-э, ё-ё-ёй! Не-не-не, в таком случае – до метро бесплатно. И только.
– Жлоб с отростком! Протоколы писать и не выругаться! Да я и буквы уж не все помню, как пишутся. Я – массажистка, и мои руки привыкли не к авторучечкам там всяким…
– Я прекрасно знаю, что твои руки и… В общем, руки не к авторучкам привыкли.
– Ты на что намекаешь, паскуда? – прищурилась Жанна.
– Жанночка, я за рулём, а ты рядом со мной, – быстро проговорил Жек. – После автокатастроф в гробики кладут некрасивыми.
– Да живи. Х-ха! Красавец выискался. Да у тебя уже волосы из ушей лезут.
– Тихо, мы подъезжаем. Где-то здесь. Сейчас налево, в переулочек, и будем парковаться. В общем, будь умничкой. Больше молчи. А главное – выполняй всё беспрекословно. Помни, в милиции – субординация. Ты начальник – я дерьмо, я начальник – ты… подчинённая. Договорились?