Макс налил еще по стопке и задорно произнес:
― За сюрпризы, мать их за ногу!
Ох, хорошо идет родимая под такую-то закуску. Я уже почти доел суп, а брат к нему почти не притронулся, налегая больше на капусту.
― Короче, утром Костя и Стас позвонили Игорю поздравить его с праздником и огорошили тем, что, оказывается, они встречаются. Причем давно, еще с первого курса института. Боялись кому-либо говорить, не хотели, чтобы их осуждали. Конечно, жить они вместе стали не из-за расположения квартиры, а потому что задолбались встречаться тайно. Вот такой каминг-аут на Валентинов день, ― Максим развел руками и улыбнулся.
Он приступил к супу, но теперь я не мог так просто оставить его в покое, потому что мы перешли к животрепещущей для меня теме.
― И какой же совет у тебя просил бармен? ― пытаясь скрыть волнение в голосе, я продолжил разговор.
― Так Игоряша-то ― ярый гомофоб. Он сделал вид, что телефон разрядился, прервал звонок. А теперь не знает, то ли порадоваться за друзей, ведь они счастливы вместе, то ли послать на хуй этих педиков. Вот такая у него дилемма, ― Макс состроил свирепую рожу: выгнул и приподнял бровь над правым глазом, а левый закрыл и оскалился, раздвинув губы.
― Да, ― задумчиво протянул я. ― Ситуация… И что же ты ему посоветовал?
― Ой, мы же с тобой уже ни один раз обсуждали эту тему, ― отмахнулся Максим. ― Мне лично вообще все равно, кто с кем спит. Это их выбор. Мне только манерные мальчики не нравятся. Для меня это уже перебор. Вот на них смотреть тошно. А если гей выглядит, как обычный мужик, то меня все устраивает. Я Игорю свою позицию по этому вопросу пояснил. А совет… Это же его друзья, пусть сам решает, но я сказал, что порадовался бы, потому что никто не вправе указывать другим людям, как им жить, кого любить и с кем спать.
― Мудрые слова. За них и выпьем, ― я перехватил инициативу и сам налил по следующей порции огненной воды.
На некоторое время за столом воцарилась тишина, прерываемая звоном столовых приборов.
Меня, конечно, порадовала позиция Максима, но спросить, а как бы он отнесся, если бы я стал встречаться с парнем, не рискнул. Потому что одно дело, когда речь идет о чужих людях, до которых ему совершенно нет никакого дела. И совсем другое, если это коснется твоего родного человека. В таком случае я не мог спрогнозировать его поведения. Может, он и поддержал бы, но есть высокая вероятность того, что просто осудил бы, как и все прочие.
― Я ведь сначала подумал, что Славка твой радужный, ― неожиданно ляпнул Макс и рассмеялся.
― Славка?.. Какой Славка? ― выныривая из своих размышлений, я ошалел от непонимания, потряс головой и часто заморгал.
― Миш, ты уже окосел что ли? Ярослав, кто же еще. Он с таким обожанием смотрит на тебя всегда, прям глаз оторвать не может, будто никак не налюбуется. Ты сам не замечал что ли? Вот ты даешь, ― очевидно, мысль, что Белов ко мне неровно дышит, Максима позабавила, потому что он иронично ухмыльнулся. ― Я поэтому и заподозрил, что блондин твой по мальчикам, а расслабился только после того, как увидел, что он девок по углам зажимает. А вы чего не общаетесь? Поругались? Раньше все время вместе везде, как парочка попугаев-неразлучников, а в последнее время даже не здороваетесь. Не хочешь рассказать? Я же понимаю, что не все спокойно в датском королевстве. Что случилось? ― брат многозначительно посмотрел на меня в ожидании откровенного ответа.
А мне стало совсем не до разговоров. Слава… Слава… Слава… Кусочки пазла в моей голове окончательно сложились в простую и ясную картинку. Ну, конечно. Слава – это Ярик. Почти все, кроме меня, так его называют, да и он предпочитает представляться при знакомстве именно этим именем. “С” ― Слава. Это он написал валентинку для меня. А я настолько завяз в самокопании и рефлексии, что даже не допускал мысли, что Белов может быть автором любовного послания.