— Каков вывод?
— За двадцать минут можно крупно поссориться…
— Можно! — согласился Осокин, а про себя подумал: «И войти в состояние аффекта». — В больнице, — продолжал он, — отметили, что Охрименко был пьян. Об этом же и вахтер показывает… Хорошо бы установить, где он выпил и сколько выпил.
Егорушка усмехнулся:
— Свинья везде грязи найдет! Хотя бы в буфете на Фабрике. Сколько раз я делал представления в дирекцию, чтобы запретили продажу водки на фабрике. Там такая буфетчица — не подступись! Влиятельная дамочка! И магазин недалеко. Там всегда выпивка на прилавке.
Решили так. Участковый соберет свидетелей, которые могли бы указать, сколько прошло времени между первыми двумя выстрелами и третьим, а Осокин попытается установить, где пил и сколько выпил Охрименко.
В буфете выяснить ничего не удалось. Буфетчица с утра уехала за товаром, буфет был закрыт. Продавец магазина показал, что в день происшествия Охрименко ничего не покупал.
Осложнилось дело и с показаниями свидетелей при определении промежутка между первыми двумя и третьим выстрелом. Обычная история при установлении времени на допросах. Одним казалось, что прошло более минуты, другие вообще не уловили разрыва во времени.
Осокин опять в колебаниях. Докладывать прокурору? Что докладывать? Материал, который лежал на поверхности без каких-либо выводов? Из допроса Охрименко ничего не получалось, он не добился и намека на признание. Не обязательно признание, так хотя бы иметь точное истолкование не только мотивов его действий, но и объяснение этих действий. Осокин решил еще раз допросить Охрименко, а для этого сегодня же надо было побывать в Озерницке и получить у Лотинцева фотографию убитой. Быть может, фотография подействует на Охрименко и побудит его заговорить?
В Озерницк попал к вечеру, Лотинцева нашел на кварт тире. Встретил он Осокина приветливо, но не удержался от привычки понасмешничать.
— Шерлок Холмсу привет! Рад видеть тебя в поисках и сомнениях!
— Это откуда видно, что я в сомнениях? — спросил Осокин.
— Не подражай доктору Ватсону в наивных вопросах. Не было бы сомнений, ты явился бы к Русанову, а не ко мне! Но ты молодец, что не беспокоишь нашего старика раньше времени! Как твой подопечный? Жив и здоров?
— И даже бодр! — добавил Осокин. — Не верит, что убил жену!
— Даже так? Это уже становится забавным.
— Почитай!
Осокин передал Лотинцеву письмо Охрименко к жене и пояснил:
— Это он до встречи со мной отправил почтой… Я ему сказал, что он совершил, не поверил! Все отвергал.
— Или сделал вид, что не поверил! — заметил Лотин-цев. — Третью пульку нашел?
— Здесь она, третья пулька! Только не я ее нашел, а хирург извлек у него из ладони…
— Конечно, из ладони левой руки?
Лотинцев на минуту задумался, потом спросил:
— Что ты записал в протоколе насчет его одежды? Во что он был одет?
Осокин запустил руку в портфель, но Лотинцев остановил его.
— Был на нем пиджак или нет?
— Был пиджак! В кармане пиджака нашли письма… Весьма интересные письма!
— Про письма потом! Где одежда?
— В больнице…
— Фотографию я тебе дам… Сейчас возьму в лаборатории. А ты привези одежду! Есть у меня мыслишка…
6
Осокин вошел в палату. Охрименко лежал, вперив взгляд в потолок, увидев Осокина, резко приподнялся и скорчился от боли.
— Не надо резких движений! — посоветовал Осокин.
— Я ждал вас! — воскликнул Охрименко. — Вы правду мне сказали, что Лизавета убита?
— Это правда, Прохор Акимович! Я не имел права сказать неправду! Горькая правда! Мне показалось, что вы не поверили…
— Правильно показалось! — подтвердил Охрименко.
— Мы получили ваше письмо к Елизавете Петровне. Письмо на тот свет…
— Не убивал я ее! Не в моем это характере! Любил ее, потому и написал, что все прощаю! Писал бы я к убитой? Я еще в своем уме, хотя этак-то недолго и спятить!
Охрименко попытался встать, но, видно, боль в ране его остановила, он протянул руку к Осокину, но не дотянулся и с сердцем воскликнул:
— Вы не смеете мне врать! Не смеете обманывать!
Осокин подвинул стул к тумбочке и сел.
— Успокойтесь! Возьмите себя в руки! И запомните, что я никогда и никого не обманывал и вас ни в чем не обману! Я вам сейчас покажу…
Осокин извлек из портфеля фотографию и протянул ее Охрименко.
Охрименко схватил фотографию здоровой рукой и замер, пристально ее рассматривая.
Осокин огляделся. Только сейчас он заметил на подоконнике в кувшине букет свежих тюльпанов, на тумбочке лежала пачка болгарских сигарет. Похоже было, что кто-то навестил больного.