– Кем выписан рецепт?
– Областной поликлиникой. На фамилию… не то Бубликов, не то Булочкин.
Сомнений не оставалось. Попросив управляющего, если где-то встретит странного посетителя, немедленно сообщить дежурному милиции, Антон на всякий случай позвонил в больницу, затем переговорил со всеми заведующими медицинскими пунктами, номера телефонов которых были в справочнике. Ни к кому из них Граф-Булочкин не наведывался. Незаметно промахнуло полдня. Перед обедом Антон заглянул к дежурному. У телефона скучающе сидел Слава Голубев.
– Ничего пока нет, – ответил он на вопрос. – Да и вряд ли этот «граф» днем объявится. Думаешь, он дурак? Кстати, знаешь, сколько было случаев, когда областные работники зевали преступников, а наши брали их как сусликов! Видел, как сегодня подполковник всех на ноги поднял? А коллектив – это сила! Согласен?
– Точно, Славочка, – Антон улыбнулся. – Ну, я пошел на обед, а потом – прямо в военкомат.
Военком – худощавый, с большими залысинами майор, выслушав Антона, спросил:
– И милицию что-то к морякам потянуло?
– Почему – и милицию? – сделав ударение на «и», в свою очередь, задал вопрос Антон. – Разве еще кто интересовался моряками?
– Вчера один гражданин моряка Юру искал.
– Что за гражданин?
– Кто его знает. Мы не милиция, паспорта не проверяем.
– Для чего ему этот Юра потребовался?
– Давние друзья, сказал. Только фамилию вспомнить не мог. Хотел его в вытрезвитель направить, да некогда было. Заявился – лыка не вяжет, – военком открыл картотеку. – Тебе всех моряков или тоже Юру?
– Всех.
– Всех так всех. У нас их не густо.
Военком пересчитал и подал Антону восемь учетных карточек. «Гаврилов Иннокентий Иванович. Воинское звание «мичман», – прочитал Антон в одной и заглянул в графу «Домашний адрес», чтобы убедиться, тот ли это Гаврилов, который «распечатывал» молокососам носы. Адрес совпадал. Антон вспомнил рослую фигуру Гаврилова с огненно-рыжей шевелюрой и усмехнулся тому, как иногда случай сводит людей.
Ни один из моряков не жил ни в Ярском, ни даже близко от него. Не было среди них и с именем Юра. Вздохнув, Антон отложил последнюю карточку, задумался, и вдруг, по необъяснимой ассоциации, рядом с Гавриловым возник рыжеволосый Граф-Булочкин, каким он представлялся по словесному портрету, сделанному подполковником на утреннем оперативном совещании.
– Скажите, товарищ майор, – обратился Антон к военкому, – как выглядел этот… который моряка Юру искал?
– Худой, длинный, – занимаясь своими делами, ответил военком. – Собственно, я к нему не приглядывался.
– А волосы у него какие?
– Густые… по-моему, рыжеватые, – военком не сдержал любопытства: – А что случилось?
– Областное управление разыскивает опасного рецидивиста. Похоже, он-то и наведывался к вам.
– Что ж вы раньше молчали?! – возмутился военком. – Милиция называется. Я бы его под пистолетом привел!
– Сами только сегодня утром узнали, – виновато сказал Антон.
– Плохо ваша служба работает, коль этот гастролер вас опережает, – военком досадливо рубанул рукой воздух. – Как сердце чувствовало! Уже было трубку телефона взял, чтобы вызвать патруль из вытрезвителя, а потом думаю, пусть катится на все четыре стороны, – и в сердцах ругнул себя: – Вот шляпа!
Весь остаток дня Антон пытался логически обосновать связь между Графом-Булочкиным, моряком Юрой, флотской пряжкой, пуговицей и колодцем. Раздумывая, чертил на бумаге кружки и стрелки. От кружка «Граф» стрелка упиралась в кружок «Юра», затем в «Пряжку, пуговицу» и ныряла в «Колодец». Первый и последние кружки Антон обвел жирными линиями, а кружок «Юра» – пунктиром. Моряка с таким именем в районе не было, но он должен быть, коль его ищет Булочкин. Следовательно…
Резко звякнул телефон – подполковник срочно приглашал к себе. Едва Антон вошел в его кабинет, как он спросил:
– Предполагаешь, Булочкин был в военкомате?
– Так точно.
– Сейчас мне звонил военком. Оказывается, этот рыжий тип ищет в нашем районе какого-то моряка не первый раз. В прошлом или позапрошлом году – точно военком не помнит – он уже был у них с подобным же вопросом.
– Ребус какой-то, – сказал Антон.
– Уголовному розыску сплошь и рядом с подобными ребусами приходится сталкиваться. Иногда такая шарада подзакрутится… – подполковник открыл коробку «Казбека», постучал по ней папиросой и неторопливо прикурил. – Насколько мне известно, закоренелые наркоманы не употребляют спиртного. Булочкин – наркоман, а в военкомат пришел пьяным. Упускать его нельзя. Вполне возможно, что этот «граф» окажется необходимой для нас ниточкой от колодца. Настораживает меня флотская пряжка, пуговица и… моряк Юра.