Общее молчание длилось недолго.
— Димка! — решительно потребовал Лазарев. — Расскажи!
И Дима заговорил. Быстро, словно торопясь освободиться от гнетущей тяжести.
Григорьев, немолодой, лысоватый водитель, долго и обстоятельно вспоминал, куда он ездил в тот день и кто из знакомых шоферов попадался ему на пути. Наконец он назвал Самохина. Где он его встретил? Возвращался в город и около автовокзала навстречу ему и попался Самохин.
— Сколько, примерно, километров вы проехали от автовокзала, прежде чем встретили Самохина? — спросил Николай.
— Так ведь я его встретил, не доезжая автовокзала, — пожал плечами Григорьев.
— Не ошибаетесь?
— Точно. Там у меня машина забарахлила. Чихала, чихала и остановилась. Ну, думаю, бензопровод опять засорился. Вылез я из кабины, и в этот момент как раз мимо Самохин проезжал. Он еще притормозил, спросил, не нужно ли помочь.
Друзья переглянулись, с трудом сдерживая охватившее их волнение. Если Григорьев не ошибается, это может означать только одно: к моменту его встречи с Самохиным тот уже миновал автовокзал, ведь их машины двигались навстречу друг другу.
Вот она, решающая минута! Арслан задает Григорьеву вопрос, от ответа на который так много зависело:
— Был ли у Самохина в кабине пассажир?
— Женщина была какая-то. В красном пальто, — уточнил Григорьев.
— Вы хорошо рассмотрели ее? Сможете узнать?
Григорьев неопределенно пожал плечами:
— Если увижу, возможно, и узнаю. Точно сказать не могу.
Соснин разложил на столе веером около десятка фотографий женщин. Григорьев внимательно вглядывался в каждую из них, но на одной задержал взор и, после недолгого колебания, протянул Николаю фото Калетдиновой:
— Вот эта. Точно.
Да, это была удача, настоящая удача! И как ни парадоксально, никто иной, как сам преступник вложил в руки следователя оружие против себя...
— Итак, Самохин, январскую «операцию» с гравием вы теперь признаете?
Самохин даже не сделал попытки заглянуть в протянутую ему Туйчиевым бумагу.
— Ну да ладно, ваша взяла. — Самохин изобразил на лице глубокое уныние. — Раскололи.
— Вот и хорошо, что признались, — Арслан не скрывал удовлетворения: Самохин явно был слишком рад, надеясь, что на истории с гравием все закончится. — Так. Давайте теперь запишем ваше признание в протокол.
Взяв ручку, Арслан склонился над протоколом, но внезапно поднял голову, будто что-то вспомнив.
— Чуть не забыл! Вы оказались правы, Самохин. Григорьев действительно подтвердил, что встретил вас восемнадцатого. Значит, в Янгикургане в это время вы не были, наезд совершил кто-то другой. Ну, ничего, найдем его. — Туйчиев выдержал небольшую паузу, глядя на повеселевшее лицо Самохина. — Да, кстати... Почему ваши покрышки оказались на машине Бражникова?
Самохин провел ладонью по лицу, на миг прикрыл глаза. Затем, глядя куда-то мимо Арслана, устало ответил:
— Эх, семь бед — один ответ. Продал я их, гражданин следователь. Продал Бражникову. У меня еще мои старые были не так уж плохи, вот и решил немного подзаработать.
— Когда это было?
— В конце сентября, кажется, или в начале октября, но, скорее всего, в сентябре... Да вы, гражданин следователь, сами, наверное, точнее знаете. Вы ведь все знаете, — с явной издевкой ухмыльнулся Самохин.
— Вы правы, знаем. Только не продавали вы их Бражникову. Просто подкинули ему, зная, что ему нужны покрышки. Сделали же вы это девятнадцатого января, Самохин. А теперь расскажите, почему вы так поступили? — голос Туйчиева звучал спокойно, но твердо.
Самохин ничего не ответил.
— Может, вы объясните, почему это сделали именно девятнадцатого января, а не раньше или позже?
— Не знаю.
Самохин избрал хорошо знакомую им тактику рецидивиста: там, где он считал, что может сказать что-либо в свою защиту, он говорил. Если же вопрос ему не нравился, Самохин молчал или, в лучшем случае, отвечал односложное «не знаю».
— Придется вам помочь. Вы прибегли к этому трюку, чтобы отвести от себя подозрение и бросить тень на Бражникова. Вот они, следы протектора вашей автомашины, — Арслан протянул Самохину фотоснимки. — Ну, как, припоминаете?
Взглянув на фотоснимки, Самохин резко изменился в лице и тут же вскинулся:
— Откуда же видно, что это следы именно моей машины?
— Из заключений экспертов, Самохин. Так кто был с вами в машине?
— Никого никуда не возил.