— Что случилось? — удивленно посмотрела на него она. — Ты забыл, как выглядит твоя вещь? — улыбнулась Василина и поправила прядь волос, которая неудачно упала на глаза.
Парень продолжал смотреть на нее внимательно, почти не моргая и не дыша. В глазах читалась борьба между растерянностью и решительностью. Он явно чего-то хотел, но его мучили сомнения, опасения и даже… смущение?
— Ты впорядке? — взволнованно посмотрела на друга девушка, отложила книгу и на четвереньках поползла по кровати в сторону Влада, который продолжал гипнотизировать ее взглядом голубых глаз, которые сейчас как-то загадочно на нее смотрели, чуть блестя.
В одну секунду, что-то для себя решив, молодой человек двинулся в ее сторону и оперся коленом на кровать. Полотенце упало с плеч, затерявшись где-то на полу, а Вишневский, поддаваясь сию секундному порыву, наклонился к Лине, застывшей на середине пути и во все глаза смотревшей на него, боясь даже вдохнуть. Он замер на мгновение, глядя в ее глаза, словно ища ответы на свои вопросы, и, видимо, найдя то, что нужно, наклонился ближе к ее лицу и застыл в нескольких миллиметрах от чуть подрагивающих от волнения губ девушки. Его дыхание зашелестело на ее губах, словно ветерок в летней листве. Она слегка вздрогнула, не понимая до конца, что происходит и как ей себя вести. Боясь сделать лишнее движение или вообще что-то не то, она не двигалась, ничего не говорила и фактически не дышала. Он тоже медлил, задумчиво глядя то на ее губы, то встречаясь с ней взглядом. В его глазах она читала желание, перемешанное с легким сомнением. Уголки губ Лины грустно опустились вниз. Она поняла, что он сейчас уйдет. Вновь поставит между ними барьер. Спрячется за прозрачной, но непроницаемой завесой, которая разделит их, не давая приблизиться и коснуться. Можно только наблюдать и тосковать. И Влад, будто прочитав ее мысли, проказливо усмехнулся, как-будто хотел разрядить накаленную, словно паяльная лампа, обстановку, а затем плавно приблизился к ней, сокращая и без того мизерное расстояние до нуля, и мягко, нежно, почти невесомо провел своими губами по ее слегка подрагивающим, но теплым и чувственным. Он так давно хотел к ней прикоснуться, ощутить их нежность и влагу, почувствовать вкус. Лина, которая никак не могла поверить в происходящее, на миг зажмурилась, будто желая проснуться, потому как не верилось, что это все по-настоящему. Что это вообще происходит! Лучше уж сразу прийти в себя, пока еще не так сильно увязла, пока не поверила в сказку и не утонула в собственных мечтах. Но это был не сон. Влад сейчас действительно был рядом с ней, касался ее губ и гладил ладонью по щеке. Забыв, как дышать, Лина чуть подалась вперед, прижимаясь к его губам, сама пугаясь своей смелости, но не отступая назад. Одной рукой она плавно провела по его волосам, еще немного влажным после душа, а затем опустила ее на его плечо, чуть сжимая. Вторая рука легла на грудную клетку парня, и через нее Лина ощущала стук его сердца: громкий, четкий и слегка учащенный. Плечи молодого человека слегка вздрогнули, но он не отпрянул назад, не дал задний ход, наоборот, придвинулся чуть ближе, обжигая ее губы своим дыханием и с нежностью целуя девушку, слегка прижимая к себе. Сердца бились в унисон, пульс зашкаливал, по телу пробежала нервная, но в тоже время сладостная дрожь. Влад ладонью провел по ее плечу, погладил по мягким волосам и запустил в них пальцы, положил руку на затылок девушки и осторожно надавил на него, прося Лину сильнее наклониться к нему. Кровь с бешеной скоростью бежала по венам: горячая, опаляющая тело изнутри. Влад плохо понимал, что вообще происходит, как он мог дать себе такую слабину, но отступать не желал. Не сейчас, когда, наконец, переступил черту. Тот круг из мела, который очертил вокруг себя, запрещая выходить за него и прикасаться к запретному. Другая рука парня, незаметно для него самого, оказалась у нее на талии и тоже поспособствовала сближению двух человек, которые сейчас отрешились от всего мира и улетели далеко на остров Грез. Там раскинулись пляжи из сахарной пудры: сладкие и сыпучие; там течет ручей из клубничного киселя: густого и нежного; а воздух пропитан ароматом меда из акации и вереска, который пьянит не хуже самого крепкого алкоголя.
«Интересно, — промелькнула более-менее ясная мысль в его голове, когда он на мгновение отстранился от девушки, а потом снова накрыл ее губы своими: горячими и властными. — Есть ли на свете что-то, что может меня сейчас остановить?»
Оказалось, есть что. Точнее, кто. Внизу хлопнула входная дверь, и послышался громкий и веселый голос Андрея, который явно пребывал в хорошем расположении духа.